Лиловый сон крестьянских хризантем

Берёзкина Любовь

Всё дальше во тьме

утекает одна.

2014

Плывёт по затихшему лугу

Плывёт по затихшему лугу

Лесного тумана челнок,

Ничто не тревожит округу,

И солнечный щебет примолк.

Так тихо, что чувствуешь кожей,

Как движут мгновенья эфир.

Вздохнёшь и забудешь, быть может,

О всём, что жалел и любил.

Простишь мирозданью потери,

Надежд исчезающих лёт

И

сердце, что в счастье не верит,

И разум, что счастья не ждёт.

Но пав на траву луговую,

Вдруг примешься прах целовать,

Как в детстве счастливом целуют

Любимую нежную мать.

2014

Положи мне лапу, кошка

Положи мне лапу, кошка,

на больную жизнь мою!

Пожалей меня немножко,

молочка тебе налью.

Поживём ещё, как мыслишь?

Покоптим клочок небес

да на старом коромысле

потаскаем в гору Крест.

Сыплет снег, до трав голодный;

день за днём голей поля —

и, как выкормыш безродный,

тщетно солнца ждёт земля.

Вот и мы с тобой у печки

посидим, поговорим;

ты хоть и не человечек —

хорошо нам здесь двоим.

Расплескалось луговое

море талою водой;

слышишь – ветер злобно воет,

за окном чинит разбой.

Положи мне лапу, кошка,

на больную жизнь мою!

Поживём еще немножко,

слово честное даю.

2010

Прошлогодние бабочки

Ветер погнал прошлогодние листья, взгляни:

это – крылья погибших бабочек.

Это призрак осенней стихии. Но тотчас взлетят они –

это ржавое пламя надежд, факел домиков карточных.

Так, словно листья готовы к ветвям прирасти.

Или мне захотелось этого?

Потому что сама превратилась в поющий Псалтирь тростник

на слиянии грусти осенней и Царства бессмертного.

Тайна безвременья в списке насущных блаженств,

совершенство потустороннее,

где меняется громкая речь на звенящий в пространстве жест,

мускус белых черемух – на осенние благовония.

Перерождение – свойство души и ветвей.

Однобокое, нестерильное.

Над погибшей листвою – туманы, забвение правит в ней.

Прошлогодние бабочки… Нежность с весенними крыльями.

2013

В степь дорогая белая

Сашеньке

В степь дорога белая…

Спи, мой бедный

друг —

Вьюга оголтелая

Рыскает вокруг.

Худенькие ёлочки

Боязно дрожат,

Нету ни метёлочки

Сверху камыша.

Холодом придавлена,

Лунным камнем – снег:

Спи, моя окраина,

Радуйся во сне.

Варежкой пуховою

Станет новый день —

Стёжкою ковровою

Между деревень.

Мы накрошим хлебушка

Из озябших рук

Птахам перед вербушкой —

Спи, мой бедный друг.

2009

Бузина

Пожалей меня, мать,

пожалей, бузина:

жмёт на сердце

усталость предельная.

Полпути мне пройти,

и тобой – спасена,

только радость

тоской

заметелена.

Не подашь человеку

ни хлеба, ни крох:

был земля ты

и в землю отъидеши.

С нищетою и немощью

явственней Бог

в занебесном

отеческом

Китеже.

Я стою на коленях

у самых ветвей,

тяжелеющих

гроздьями чёрными:

дай мне, матушка,

зёрнышко веры твоей

в эти руки,

растить

обречённые.

И тогда поднимусь

островерхой горой,

содрогаясь

от землетрясения,

над бессилием собственным,

над бузиной,

побеждая

мытарство

осеннее.

Распрямится плечо

в горностай облаков,

призывая

Слова Изречённые,

и вернётся на Русь

благодатный покров,

на бузинные

ягоды

чёрные.

2013

Во имя листьев

Во имя листьев, во имя света

Я заклинаю: забудь и это.

Снов мимолётность – не в силах помнить.

Пишись без жертвы, земная повесть.

Пусть с новой мощью ударят громы,

Пусть – лёд и пламень, мы – не знакомы.

Нога не ступит на путь унылый.

Не проклинаю – прощаю, милый.

Взгляни на рощи, их майский почерк:

Нет в междустрочьях желаний прочих,

Как только к небу расти стволами,

Волной цветущей застыв над нами.

Галопом – лето, и осень – рысью,

Поникнут травы, погибнут листья,

Но их во имя, ты в царстве медном

Не знай, как сгину – забудь об этом.

2014

Четверток