Лимб
Шрифт:
Визитер переступил через порог.
Невидимые пружины заставили дверное полотно встать на прежнее место.
Тьма окутала гостя.
И в этой всепоглощающей тьме послышался голос:
– Ты воспользовался правом своего отца, чтобы войти, Коэн из Предельных Чертогов, именующий себя странствующим посредником. Что тебе нужно?
Человек, которого назвали Коэном, заговорил. И сразу стало понятно, что речь была подготовлена заранее:
– Сол Динмарк, друг моего отца, основал ваше Хранилище. Поэтому я обладаю правом доступа. А пришел я за ответами. И еще, думаю, настало время
– Правом ты обладаешь, – подтвердил голос. – Но находиться здесь не должен. Сол Динмарк покинул нас около трех тысяч лет назад. Ушел вместе с другими Демиургами. Теперь за безопасность Хранилища отвечают ордена. Я – Страж. И пропускать тебя внутрь не собираюсь.
Коэн ждал чего-то подобного.
– Позови Архивариуса.
– Нет.
Комнату затопило холодным голубоватым свечением. Словно распахнулись двери и окна, впуская в дом океан. И этот океан мерцал, разгоняя тени, мрак, неизвестность.
Помещение, в которое вошел странник, никуда не вело. Ни лестниц, ни дверных проемов. Куб с голыми стенами. Полное отсутствие мебели. Каменный пол, испещренный надписями и орнаментальными узорами.
У дальней стены находился Страж.
Коэн знал, что перед ним – один из сильнейших воинов планеты. Тот, кого невозможно победить в открытом и честном бою. Даже не человек, переделанный. Страж был облачен в мантию снов и ничем не отличался от Постороннего. Лица сменяли друг друга в сумасшедшем хороводе, черты плавились, перетекали в новые формы. Старик, девушка, мужчина, мальчик – уследить за метаморфозами было невозможно.
Страж направился к противнику, но мерцающая субстанция не позволяла ему двигаться быстро. Казалось, воин прорывается сквозь ураганный ветер или смолу. Волшебник понимал, что колдовство – лишь временная мера. Поэтому не полагался только на чары.
Из ниоткуда появились ножи.
Метательные клинки, управляемые кем-то невидимым. Лезвия вспороли загустевший воздух и, усиленные заклинаниями Коэна, обрушились на Стража. Они жили собственной жизнью, эти ножи. Летели по прямым и криволинейным траекториям, били с нескольких направлений одновременно.
Безусловно, Страж успел бы отреагировать и уклониться, но его замедляла магия. А ножи – нет.
Воин был непобедим.
В честном бою.
Но здесь, в этой комнате, он в первый и последний раз потерпел поражение. Клинки вспороли мантию снов и вошли в тело Стража. Пробили грудную клетку, нырнули под ребра, погрузились в спину, бедро и сонную артерию. От каждого удара Страж дергался, но его заторможенные конвульсии выглядели карикатурно.
Сделав черную работу, ножи вернулись на исходные позиции, разбрызгивая кровь по полу и стенам. Капли сворачивались в шарики и неспешно оседали.
Колени Стража подкосились.
Тело обмякло.
Коэн смотрел, как мертвый Страж падает. Очень медленно падает, словно находится под водой или в мире со слабым притяжением. Калейдоскопическая смена лиц остановилась. Теперь волшебник видел, что перед ним – плотно сбитая женщина лет сорока. С рыжими волосами, собранными в небрежную косу. Сейчас коса была залита кровью, вытекающей
Странник взмахнул посохом.
Мерцание начало пропадать, а свет сделался обычным – чуть желтоватым, словно от электрической стимбуржской лампы.
Раздался глухой стук – женщина всё же повалилась на плиты. Сверху пролился дождь из кровавых шариков.
Внутреннее пространство комнаты очистилось от магии, и стало ясно, что ножи удерживает в воздухе чья-то могучая воля. Человек, управлявший клинками, выбрался наружу из круглого портального лаза и осмотрелся. Это был мужчина в возрасте – с гладко выбритым черепом и седой бородой, заплетенной в три косички. Каждая косичка была перехвачена стальным кольцом. А еще в косички были вплетены разноцветные нити – красные и черные. Сразу привлекал внимание крестообразный шрам под левым глазом бродяги. Шрам зарубцевался много лет назад, остались лишь белые полоски.
Любой решил бы, что перед ним – бродяга. Мужчина одевался в драную дерюгу серого цвета, спускавшуюся до самых колен и застегнутую сыромятными завязками. А еще были холщовые штаны – из тех, что носят простые крестьяне. Через плечо бедняка была переброшена лямка походного мешка. Полупустого, если присмотреться внимательно.
Портал схлопнулся.
Бродяга начертил перед собой некий символ, и ножи стали послушно возвращаться к нему в руки.
Коэн наблюдал за этими действиями, не вмешиваясь. Наставник Вячеслав, Хозяин Дверей и брат Внутреннего Круга, собирал клинки, до этого сеявшие смерть.
– Надеюсь, ты не ошибаешься, Коэн, – тихо проговорил Вячеслав. – Стражи всегда были на нашей стороне.
– У Стражей только одна сторона, – покачал головой Коэн. – Безымянный Скит. На Землю, Преддверье и другие миры им начхать.
Вячеслав не ответил.
Ножи скрылись в потайных чехлах под серым балахоном. Перед этим каждый клинок был методично очищен от следов крови. Во всех случаях Наставник пользовался рунами. Справившись с задачей, Вячеслав осмотрелся.
– Я не вижу портала. Что он охранял?
Коэн направился к противоположной стене.
– Сейчас выясним.
Всё в этой комнате могло оказаться иллюзией. Даже сам Страж. Но Коэн доподлинно знал, что по всей Тверди, а также на Скитах, были разбросаны такие вот неприметные домишки, служившие точками выхода для Изменчивых. И точками входа – тоже.
Демиурги перед своим уходом построили Безымянный Скит, он же Блуждающий, нарекли его Хранилищем, и спрятали от посторонних глаз с единственной целью – спасти крупицы знаний, оставшихся после крушения их цивилизации. За хранение данных отвечали Архивариусы – они крайне редко вступали в контакт с обычными людьми. Стражи были прирожденными воинами, щитом Архивариусов, они стерегли узловые точки и расправлялись со всеми, кто мог бы отыскать дорогу к Хранилищу. Существовал и третий орден – Изменчивые. Разведчики, мастера перевоплощения. Изменчивые могли превращаться в людей, животных, растения и предметы. Любой облик – по необходимости. Эти люди скитались по миру, следили за ситуацией и обо всем докладывали Архивариусам. Вот для них, глаз и ушей Безымянного Скита, и были созданы комнаты, в одной из которых стоял Коэн.