Лимитерия
Шрифт:
Вскоре Юля отдохнула и снова включилась в битву, какую-то часть врага оттягивая на себя, чтобы отчасти облегчить долю Хога и Эса. На них фактически живого места уже не осталось, но они продолжают рычать хрипло и свирепо, упрямо шагая вперёд. Без Орфея они не уйдут. Он — пролог данной истории. Он же станет её эпилогом при любых обстоятельствах.
***
«Ты знаешь, кто такой Одержимый?».
О словах Элли всерьёз Хог задумался лишь тогда, когда вместе с товарищами преодолел открытую местность и добрался
Чаще всего одержимыми называют тех, в кого вселялся чур, злой дух. К таковым можно было отнести злыдней и маар, которые, будучи призраками бесплотными, ищут себе пристанище в теле человека, неспособного сопротивляться их воле. Случались даже ситуации, когда чур брал контроль над, скажем, девушкой какой-нибудь слабовольной и принуждал её к блудливому образу жизни. В этом случае одержимая злым духом пускалась, грубо говоря, во все тяжкие и ничего не могла с собою поделать без посторонней помощи.
Если Орфей стал одержимым — то кем именно он одержим? И почему Элли посчитала это худшей участью, нежели гибель от клыков упырей? Она, увы, не объяснила причину ввиду злости на Хога, а парень не вдавался в раздумья, сосредоточенный исключительно на спасении Якера. Лимит, однако, понимал, что, возможно, блондина уже и нет в живых. Вполне вероятно, что ребята найдут либо обескровленный труп, либо увидят его в толпе вурдалаков. Для волонтёров это будет означать провал миссии, с которым им придётся ещё и убираться восвояси, дабы не погибнуть.
Решение несколько спасительное, впрочем, имелось на случай, если ситуация усугубится окончательно. Оказавшись внутри горы, можно будет обвалить её стены и переждать какое-то время взаперти. Потом — либо обратный марш бросок (но уже с ещё большими затратами энергии ввиду полного резонанса Фонтана Тьмы), либо волонтёрам придётся капитально осесть в горе и надеяться на чудо, коим может стать только спасительный отряд военных охотников. А может, сама Элли примчится к ним на выручку, ибо очевидно, что, получив звонок от Юли, Эрия немедленно отчалила в море. Добираться ей до Златогора придётся сутки, но, в конце концов, она окажется на месте. Благодаря острому нюху Пряника эрийка быстро найдёт своих «детишек» и вызволит их из беды, а с её наличием в отряде упыри уже не так страшны будут: дочь Горына их жажду крови быстро усмирит.
В любом случае, следовало поспешить.
— Вот же ж настырные, — раздражённо вздохнул Эс. Упыри снова взяли героев в кольцо и медленно шли на них. Хог нахмурился, приготовилась Юля. Не дают кровососы им продыху, хоть убей. А ребятам передышка была необходима.
Имеет ли игра, наполненная битвами, драмой и ужасами, финального босса? Конечно. Его имя прозвучало в разделе этой истории практически в самом начале. Оно периодически являло себя в тексте, ненавязчиво, но опосредованно давая о себе знать. Это не Кузня. Данный антагонист занимает пьедестал ключевого босса, но никак
Нет. Финальный босс — это не Пингвинки.
Упыри вдруг прекратили идти на команду «Серп» и синхронно головы повернули в сторону коридора, откуда вдруг начали доноситься шаги. Внимание сему придали и волонтёры. Образ, в котором угадывался невысокого роста человек, рос по мере приближения к свету, бросаемого красной Луной. Эс тотчас сморщился: демоническая его часть ещё больше в конвульсиях забилась.
— Иду по души я чужие. Отныне мне вы неродные.
Волонтёры округлили глаза. Это искажённый, мрачный, суровый — но всё тот же знакомый голос, который они слышали и во время их приключений, и до его начала. Даже сейчас в нём улавливается мягкость, несмотря на нотки рыка вперемешку с хрипотой…
Его было просто и одновременно сложно узнать, когда он вышел изо мрака и перед охотника предстал в своём несколько обновлённым виде. На его теле отсутствуют раны, но от уголков закрытых глаз по щекам вниз стекают тонкие дорожки крови. Утратили свой красивый золотистый цвет короткие волосы: они были белыми, как снег. Бледнота на лице юном не выражала ничего, кроме мёртвого умиротворения. Никаких эмоций, мимики, гримас. Он словно покойник, продолжающий существовать в этом мире не как упырь.
— Орфи… — вымолвила, еле слышно, Юля. Она хотела податься вперёд, но Хог резко преградил ей дорогу вытянутой в сторону рукой. Неясно, понимали ли сокомандники Лимита, кто сейчас перед ними стоит, однако потомок Лимитеры точно знал: это не Орфей. Вернее, к ним вышел всё тот же старый знакомый Якер, только ведомый он волей чужой души. Её невидимая обычному глазу чернота распространялась по всему телу молодого акварийца.
— Поднимаю веки я. Остаётся пустота.
Хога резко затрясло. Не умом он в сей раз понял, кем конкретно одержим Орфей, а, вероятно, подсознанием — и потому резко притянул Юлю к себе, выставляя перед собой расширяющийся Щит Даждьбога. Эс стоял за их спинами, потому тоже был защищён к моменту, когда закрытые глаза Якера, наконец, распахнулись.
Это был луч невиданной доселе силы, ударившийся в Солярного Тарха с такой мощью, что Лимит аж на носках чуть-чуть назад отъехал. Возникший в одночасье грохот был подобен раскату грома или даже землетрясению, пытающемуся расколоть на три части Золотую Гору. Юля закричала, но вопль её растворился в образовавшемся шуме чего-то разрушающегося, трескающегося, ломающегося. Чтобы Хог перестал отъезжать назад, Эс упёрся ладонью другу в спину. Он, благо, мог удержаться на одном месте ввиду знака Звезда.
— А… а-а-а-а… — Орфей застонал. Из уголков его закрывшихся глаз снова потекли кровавые слёзы. Он развернулся и прыжками умчался обратно в пещеру.
Волонтёры поднялись на ноги, и Хог опустил Солярный Тарх.
— Так вот, каков он — взгляд Вия, — тихо вымолвил Лимит, стоило ему только повернуть голову назад. Всё, что было позади волонтёров несколькими секундами ранее — орда упырей, каменные изваяния, остатки разрушенной техники, — превратилось в ничто. Даже воздух неосязаемый прорван был очами самого страшного чура Нави, отчего количество кислорода в атмосфере резко просело.