Лимитерия

Хог Лимит

А теперь перестанем скользить по описаниям поверхностно и немножечко углубимся в эмоциональные настроения… ладно, не будем будить лихо, пока оно тихо. И так ясно было: Хог и Юля пребывают в диком ужасе от того, куда им предстоит идти. Им невероятно стыдно, они всеми силами пытаются поддерживать образ блудливых Ромео и Джульетты, готовых заняться грязным сексом прямо в туалете ночного клуба — а душе чувствуют себя настолько отвратительно, что аж плакать готовы.

Охранники особо не стали обыскивать гостей. Так, взглядами лениво пробежались по ним, и пропустили внутрь. Атмосфера разврата усилилась до предела: танцующие не чурались друг друга трогать, неоновые огни вперемешку с пурпурными

чуть ли не во всё горло кричали, к каким поступкам призывают дорогих гостей, а будоражащая кровь клубная музыка с эротичным придыханием талантливой певицы уже рисует в воображении бедняг уж очень неприглядные для не достигших восемнадцати лет деток иллюстрации.

— Мда уж. Святая водичка была бы к месту, — резюмировал хмурый Хог.

— Мне надо выпить. Срочно! Катастрофически! Сварга Небесная, какой же стыд!!! — Юля держалась до последнего — но в итоге сдалась и уткнулась лицом в грудь друга, пряча пылающий на щеках румянец от всех.

Лимит приобнял Сахарову за стройную талию — ему было дико неудобно (в плане морали) это делать, но того требовали обстоятельства — и повёл её к свободному столику. За ним он и оставил девушку, а сам отправился к барной стойке — успокоительное покупать.

Первая. Вторая. Третья. Хог и глазом моргнуть не успел, как Юля моментально опустошила три бокала с коктейлем. В одночасье волонтёрка захмелела, на её щеках засиял румянец, но уже не от дикого смущения, что терзало впечатлительную девушку минутами ранее. Ей теперь было хорошо. Даже очень.

— Поаккуратнее, — попросил Хог. — Не хватало ещё, чтобы ты упилась в стельку и уснула.

— Всё нормально, я себя контролирую. Мне просто надо было снять стресс, — обнадёжила Юля, после чего окинула взглядом танцующих. — Значит, так, Хог. Ближайшие минут тридцать мы с тобой мило воркуем и, быть может, няшимся. Н-но п-понарошку, не всерьёз, в-вот…! — тотчас добавила девушка, вспыхнув, как новогодняя звезда. — Если за отведённое время Печенег не объявляется — бросаем всё и уходим. И нет, драку в клубе тебе и рыжему балбесу я не дам устроить. Нам лишний шум ни к чему.

— То есть, ты предлагаешь уповать на авось?

— Мм, да.

— Эх, Юлька. Кэп такой подход бы не одобрила.

— Я тебе скажу больше, Хог: Элли бы вообще ничего не одобрила, расскажи мы ей всё.

— Твоя правда, — сдался Лимит и усмехнулся. — Тогда… строим из себя очарованных друг другом дебилов?

— Точно, — хихикнула Сахарова.

Можно ли быть уверенным, что Печенег покажется на сцене? Разумеется, нет: обязательная часть плана полностью зависела от настроения удачи, а та точного ответа не даст. Возможно, бандит себя проявит как-нибудь. Может, нет. Он точно здесь, в клубе — но где конкретно? Возможно, на втором этаже, куда вход доступен был немногим. Или в туалете. Или здесь, в зале, просто слился с толпой. В любом случае отсвечивать нельзя было — а потому Хог и Юля «увлеклись» друг другом и на что не обращали внимания.

Игра эмоций, мимики, жестов — всё было выполнено на высочайшем уровне. Где-то волонтёры мило хихикали, якобы над каламбуром партнёра смеясь. Иногда брались за руки, чтобы пальцами скрепиться. Разок даже слишком близко друг к другу наклонились, чтобы на ушко пару ласковых и нежных слов сказать. Со стороны это выглядело так, будто ребята целовались (благо, длина волос девушки позволила частично скрыть их лики во время близости).

Сейчас, отыгрывая сцену вожделеющего, Хог понял, почему Юля предпочла его, а не Эса. И дело даже не в том, что Лимит мог опознать Печенега: Корт сие тоже способен сделать за счёт нюха. Ответ крылся в самой игре, частично предполагающей реальные действия актёра. Уж если Хог периодически терялся, соприкасаясь

взорами с актрисой, полностью вжившейся в роль — то как бы себя повёл на месте неспособный противостоять женскому обаянию Эс? А всё просто: увлёкся происходящим — и претворил в реальность. И это ещё притом, что пару раз волонтёры изволили на танцпол выйти, чтобы отжечь. Не по максимуму — но всё же.

Доля благоволила Хогу. В очередной, как ни странно, раз.

Печенег действительно был здесь. Через какое-то время показался у барной стойки, на которую чуть не упал. Он был страшно пьяным, почему-то мокрым и тоскливым, будто случилось у него что-то. Пробовал заговорить с сидящими рядом дамами, но те, испугавшись его отвратительного облика, предпочли соскочить с разговора и уйти.

Хог почувствовал нарастающую ярость. В одночасье вспомнились ему последние минуты его контакта с бандитом, что избивал волонтёра больше всех, нагло в лицо смеялся и вообще был тем, кто предложил закопать парня живым. Лимит оскалился, сверкнул злобой во мрачных глазах и рывком вскочил из-за стола, намеренный идти к Печенегу, чтобы выносить ему хлебало. Ничто бы в сей час не остановило разгневанного волонтёра.

Ничто — кроме одного.

Это произошло случайно, ненамеренно. Всего-то и хотела Юля — просто потянуть на себя Хога, чтобы не позволить ему осуществить задуманное им. Она это сделала. Схватила за воротник куртки и к себе дёрнула, открывая рот с желанием выругать его за неспособность сдерживаться. Однако Сахарова в попытках спасти ситуацию немного переборщила с силой, потому что Лимит вместо того, чтобы просто наклониться, полетел вперёд с распахнутыми устами и…

Тук-тук!

Хог остыл моментально. В одночасье забыл про Печенега он и о том, как секундой ранее целенаправленно шёл за его головой. Перестал обращать внимание на музыку, гул, людей. Не мог ни о чём больше думать, по крайней мере, в ближайшие минуты две-три. Только — чувствовать под собой тело миниатюрной девушки, приятную упругость в левой руке и сладковато-горький из-за выпитого алкоголя вкус девичьих губ. Голова отключилась моментально. Хог вздрогнул. В попытке что-то сказать просто соприкоснулся языками с Юлей, тоже, видно, собирающейся заговорить.

Тук-тук! Тук-тук!

А музыка играет. Её присутствие рождает атмосферу, идеально дополняющую действия пары, где парень лежит на девушке и упирается в неё по воле проказливой случайности, ибо та оголённую ножку в колено согнула да в сторону отвела. Никаких баррикад, никакого сопротивления. Они слишком близко. Настолько, что дышат друг на друга горячо, прерывисто, в рот. И ежели до сего часа им приходилось просто играть, создавать видимость взаимной очарованности, то сейчас всё было иначе. Более чем.

Хог не знал, что в этот момент чувствует Юля. Мог лишь предполагать обоюдный шок, глядя в её расширившиеся глаза рубинового цвета, немного поблёскивающие из-за ранее выпитых трёх коктейлей. Однако Лимит хорошо понимает, что чувствует сейчас он сам, в особенности — его левая рука. Так уж получилось, что при падении ею парень ухватился за правый упругий холмик Сахаровой. Он очень мягкий и охотно поддаётся сжиманию пальцев, частично форму свою меняя. Юля потрясающе пахнет. Как и одеяние, духи она тоже специально подбирала такие, чтобы уж наверняка влиться в образ распутной девки — а сейчас лежит под своим другом, который вдыхает их с неосознанным наслаждением. На это ли рассчитывала Сахарова? Конечно же, нет. Как и Хог, росскийка страшно происходящего чуралась, клубному разврату предпочтя с превеликим удовольствием рейды по тёмным лесам. Но… сейчас это уже мало что меняет. Они просто смотрели друг на друга и ничего не предпринимали.