Лимоны желтые
Шрифт:
Агнес протянула ему двести крон. Рольф возмутился, он рассчитывал по меньшей мере на пятьсот. Секунду поколебавшись, она добавила еще сто. Потом показала на пустые бутылки. «Вот ваши двести крон», – сказала она как можно более твердым голосом. Она не привыкла выступать в роли начальника. Но ее аргумент, похоже, подействовал. Сердито ворча, Рольф снял поварскую форму и бросил на стул. Затем взял свою потрепанную кожаную куртку и покинул кухню. Агнес пошла запереть за ним входную дверь. Когда он выходил, она заметила
– О господи… – вздохнула Агнес. И только тут вспомнила про Давида Куммеля, который все так же сидел за столиком и следил за ней взглядом.
– Кто это был? – спросил он, указывая на дверь, за которой только что исчез Рольф – кстати, его фамилию Агнес так и не узнала.
– Не важно, – устало ответила она.
– Как скажете. Но не из-за него ли мой тунец так сильно отдавал универсальной приправой? – с серьезным лицом спросил Давид и тут же улыбнулся.
Агнес не выдержала и тоже улыбнулась.
– Как вы сказали? Универсальная приправа?
– Да. Или приправа для барбекю «Чудо-вкус». – Давид рассмеялся.
А вслед за ним и Агнес.
– Не знаю, – сквозь смех проговорила она. – Когда в следующий раз увижу его где-нибудь под забором, обязательно спрошу. – Агнес хохотала так, что даже начала икать. Она и сама не знала, над чем смеется. Просто все сегодня шло наперекосяк: оба повара маются животом, на кухне орудует какой-то алкаш, Лола сидит в зале. А ей, Агнес, из всего этого надо как-то выкручиваться!
– Что, совсем несъедобно? – спросила она, удрученно глядя на Куммеля.
– Ну, не то чтобы совсем… – Он пытался уклониться от прямого ответа, но так и не нашел нужных слов. – В общем, типа того… – признался он и тут же добавил, стараясь ее утешить: – Хорошо еще, что сегодня у вас было мало посетителей.
Агнес вздохнула.
– Важно не сколькоих было, а ктоони. Вы обратили внимание вон на тех? – Она показала на пустой стол, за которым еще недавно сидела Лола со своим французом. Давид кивнул. – Знаете, кто эта женщина? Главный ресторанный критик в Швеции.
– Неужели?
– Она пишет под псевдонимом «Лола», – объяснила Агнес, но это имя, похоже, ее собеседнику ни о чем не говорило. – Если еда показалась ей такой же несъедобной, как вам, то нашему ресторану конец.
– Вряд ли все так серьезно, – весело улыбаясь, ответил Давид.
Его непонимание разозлило Агнес.
– Именно что серьезно, – резким тоном сказала она.
Давид перестал улыбаться.
– Но если она действительно такая важная персона, как вы говорите и ее мнение так много значит, то она обязательно придет сюда снова. – Наклонив голову набок, он смотрел на Агнес умоляющими глазами. – Нельзя же давать оценку ресторану, посетив его всего один раз. Вы не согласны? У вас великолепная
Агнес с сомнением покачала головой:
– Она уже не первый раз приходила. Нынешний вечер на самом деле исключение, но он не может не повлиять на ее оценку. А плохой отзыв – смерть для ресторана.
– Думаю, вы преувеличиваете.
– Если бы. К сожалению, это правда. И всем, кто работает в нашем бизнесе, это известно. Я знаю массу ресторанов, которым пришлось закрыться после того, как Лола их раскритиковала.
– Наверное, они это заслужили.
– Возможно. Но мы-то не заслужили. Кто же виноват, что сразу оба повара заболели?
– По-моему, вам не стоит так переживать. Уж я-то знаю, ведь я ваш постоянный посетитель. – Он улыбнулся.
Агнес немного смягчилась:
– Спасибо, вы очень добры.
Какое-то время они сидели молча. Давид доедал свой десерт, Агнес думала про Лолу: может, и правда одного неудачного вечера еще недостаточно для разгромной статьи? Она поднялась и уже было пошла собирать оставшуюся на столах посуду, когда Давид вновь заговорил:
– А вы что, куда-то уезжали? Я давно вас не видел.
– Уезжала, – коротко ответила Агнес, но поняла, что он ждет продолжения. – Десять дней назад у меня умерла мама. – Ей было странно и непривычно это говорить. – Я жила у отца. В пятницу ее похоронили.
– Ужасно. Она ведь, наверное, была еще не старая?
– Пятьдесят семь.
– Она болела?
– Нет, ее сбила машина.
– Ужасно, – повторил он.
Агнес начала собирать посуду на его столе. Давид встал.
– Очень печально. Примите мои соболезнования.
– Спасибо.
– Я, наверно, пойду. – Он направился к выходу, но на полпути остановился. – Да, я же не расплатился. – Он стал искать бумажник.
Агнес замахала руками:
– Забудьте! Я не могу взять с вас деньги за такой ужин. Лучше приходите как-нибудь в другой раз.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Ну что ж… – Он улыбнулся, сделал еще несколько шагов к двери, но снова остановился. – Послушайте. Вы не хотите зайти ко мне, когда освободитесь? Я тоже вас чем-нибудь угощу. Например, чаем. – У него был такой смущенный вид, что Агнес чуть не рассмеялась. Но вовремя сдержалась – нехорошо смеяться над стеснительным человеком.
– Может быть, – сказала она.
– Я буду очень рад. Конечно, если вам это не в тягость, – поспешно добавил он. – Приходите когда угодно, я поздно ложусь.
– Слушаете музыку?
– Да. А почему вы спрашиваете?
– В нашем доме хорошая слышимость.
– Я опять ставлю слишком громко? – испугался Давид.
– Успокойтесь. Проблема не в громкости, а в том, какую музыку вы слушаете.
Лицо у него стало совсем несчастным.