Лимоны желтые

Ингемарсон Кайса

– Не волнуйся. На самом деле я нормально себя чувствую, – ответила Агнес.

– Тогда ладно. Кстати, как прошли похороны?

Агнес на мгновение задумалась:

– Хорошо. Это, конечно, не веселый праздник, но все было торжественно и красиво.

Калле похлопал ее по плечу:

– Черт! Ужасно, когда приходится хоронить родителей! Надеюсь, мне это еще не скоро предстоит.

– Я тоже так думала. – Она снова ощутила тяжесть на сердце, но теперь уже не такую нестерпимую, как раньше. По крайней мере, на этот раз Агнес не расплакалась. Калле внимательно смотрел на

нее, словно стараясь понять, что творится у нее в душе. Потом отвел взгляд и повесил на кран тряпку, которой вытирал столы.

– Слушай, – слегка улыбаясь, сказал он, – почему бы нам не отправиться по домам и хорошенько отдохнуть?

Наутро Калле позвонил Агнес. Голос у него был несчастный.

– У меня плохие новости. Я тоже заболел. Все как у Паоло. Наверное, какая-то кишечная инфекция. Надо сказать, приятного мало.

– Бедняжка. Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, спасибо. София за мной ухаживает. – Он коротко рассмеялся. – Похоже, она и вправду меня любит. Я сейчас, признаться, не в самой лучшей форме.

– Могу себе представить, я видела вчера Паоло. Ты звонил Филипу?

– Да. В этом как раз и заключается проблема. Его нет дома. Вернется только завтра. Он меня предупреждал, но я забыл.

– И что же нам делать? Повесить табличку «Закрыто»?

– Не хотелось бы. Вряд ли мы можем себе это позволить. К тому же на сегодня заказано два столика, и вообще по понедельникам бывает довольно много народу. Ой, извини, я перезвоню попозже. – В трубке раздался щелчок.

Он перезвонил через пять минут. Голос у него стал еще более жалким.

– Извини, что пришлось прерваться, – сказал он еле слышно.

Понимая, как ему плохо, Агнес постаралась говорить только о деле.

– Но если мы не закроем ресторан, кто же будет готовить, если ни ты, ни Паоло, ни Филип не можете выйти на работу?

– Как раз с этим ты можешь помочь. На столе в кабинете должна лежать бумажка, на которой написано «Рольф».

– И что?

– Этот человек как-то звонил, спрашивал, не нужен ли нам повар. На всякий случай я записал его номер. Я с ним не встречался, но рекомендации у него хорошие. Позвони ему и спроси, может, он нас выручит сегодня вечером? А завтра вернется Филип.

– Ты не боишься пускать на кухню чужого человека?

– Тут уж все от тебя зависит… Его надо будет проинструктировать. Сможешь?

– Ну… – Агнес колебалась. Она, конечно, знает и рецепты, и технологию приготовления блюд, но брать на себя такую ответственность… – Ладно, как-нибудь справимся, – наконец произнесла она. – Ты фамилию этого Рольфа не помнишь? Я бы нашла его телефон в справочнике и прямо сейчас позвонила.

– К сожалению, нет. – Калле опять застонал. – Слушай, я больше не могу говорить. Надеюсь, ты потом мне позвонишь и обо всем расскажешь.

Не дожидаясь ответа, он положил трубку. Агнес оделась и уже через час была в ресторане.

Она зажгла свет в кухне и прошла в маленькую каморку, которую они называли кабинетом. Листок с телефоном Рольфа обнаружился под документом, подтверждающим получение заказа на поставку мяса. Агнес набрала номер. Ответа долго не

было, и она уже стала терять надежду, но в конце концов услышала в трубке удивленный голос: «Алло?» Агнес представилась и сказала, что ей надо поговорить с Рольфом. Это был он. Ей не сразу удалось растолковать ему суть дела. Он не знал, кто такой Калле Ройтерсверд, и название их ресторана ему тоже было незнакомо.

– Я со столькими людьми разговаривал, – объяснил он. – Всех не упомнишь.

Когда Агнес спросила, не сможет ли он на один вечер заменить их повара, он заколебался. А можно получить деньги наличными, прямо сегодня? На этот вопрос должен был бы ответить Калле, но Агнес не хотелось лишний раз его беспокоить. И она приняла решение. «Хорошо», – сказала она. Сейчас главное, чтобы не пришлось закрывать ресторан, а с бухгалтерией они потом как-нибудь разберутся. Договорились, что он придет в три часа, Агнес обсудит с ним меню и покажет, где что находится. Разговор оставил у нее неприятный осадок, – этот Рольф, фамилию которого она так и не узнала, ей почему-то совсем не понравился. Тем не менее она позвонила Калле, сообщить, что проблема решена. К телефону подошла София. Она сказала, что Калле спит. Агнес попросила ее передать, что все в порядке. После этого она поехала домой. Нужно хоть немного отдохнуть перед работой: прошлой ночью она опять не выспалась.

Без пятнадцати три она уже была в ресторане. Взяв из холодильника бутылку минеральной воды, села за столик и стала ждать Рольфа. В четверть четвертого он все еще не появился. В половине четвертого Агнес забеспокоилась всерьез. Набрала его номер, но никто не ответил.

Без двадцати четыре дверь открылась. Агнес вздрогнула. Она сидела как на иголках, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Но единственное, что приходило ей в голову, – это вывесить табличку, что ресторан не работает. Услышав, как открывается входная дверь, Агнес немного успокоилась. Пока не увидела вошедшего в зал мужчину.

Здороваясь, Рольф слишком сильно сжал ей руку. Ему было лет пятьдесят, красные глаза, взъерошенные волосы, небритое лицо. Мятая одежда пропахла табачным дымом. «Извиняюсь, малость опоздал», – сказал он хриплым голосом. Стоило ему открыть рот, как она почувствовала запах перегара. Объяснять, почему он опоздал, Рольф счел излишним. Такое начало не предвещало ничего хорошего. Агнес было запаниковала, но постаралась успокоить себя: повара редко заботятся о своей внешности. Да, Рольф выглядит как бомж, но это еще не значит, что он не умеет готовить.

Она отвела его на кухню и показала, где что лежит. Он кивал и что-то бормотал себе под нос.

– А теперь давайте пройдемся по меню, – сказала Агнес.

Рольф молча кивнул. Они сели за столик, за которым она его дожидалась. Вручив ему одно меню, она раскрыла второе и начала подробно рассказывать про каждое блюдо. Несколько раз он что-то бурчал. Как показалось Агнес, недовольно. Но может быть, ей это только показалось. «У вас есть вопросы?» – спросила она в завершение. Рольф задумчиво посмотрел в меню и почесал затылок ногтями с черной траурной каемкой.