Лимоны желтые
Шрифт:
– Привет!
Тобиас валялся на диване и смотрел телевизор. На журнальном столике пустая коробка из-под пиццы и полстакана молока. Оторвав взгляд от экрана, он посмотрел на Агнес.
– Черт! Сплошное дерьмо показывают! – сказал он, никак не прореагировав на ее раннее возвращение.
– Так выключи.
– И что мне тогда делать?
– Ну…
– Книжки читать? Это вряд ли. – Не то чтобы Тобиас совсем не читал. Насколько Агнес было известно, он прочел и «Якка» [24] , и «В дороге» [25] ,
24
Дебютный роман Ульфа Лунделя.
25
Культовый роман американского писателя Джека Керуака.
26
Чарлз Буковски – американский писатель, автор романов «Фактотум», «Женщины», «Голливуд», «Макулатура» и др.
27
Роман американского писателя Роберта Пирсига.
– Ничего, теперь я дома. – Агнес вошла в комнату и легла рядом с Тобиасом.
Вдвоем им на диване было тесно, и Тобиас, ворча, повернулся на бок. Она поцеловала его. От него все еще немного пахло перегаром, а также луком и молоком. Ну и что. Она снова его поцеловала. На этот раз он ответил на ее поцелуй.
– Значит, ты дома, – сказал он и, приподняв ее, перевернулся обратно на спину.
Лежа на нем, Агнес продолжала его целовать и скоро почувствовала, что ее ласки не оставляют его равнодушным. Все произошло тут же, на диване. Уткнувшись лицом в ее волосы, Тобиас удовлетворенно пробормотал, что если работа так на нее действует, то, может, ей стоит найти еще какую-нибудь, кроме ресторана.
Потом они просто лежали рядом. Агнес гладила его тонкие руки.
– Тобиас, – осторожно начала она.
– Мм.
– По поводу того счета…
– Какого счета?
– Вчерашнего, за ужин в ресторане.
– А что с ним?
Агнес заколебалась. Не самый подходящий момент для разговора о деньгах, ну да ладно, лучше побыстрее с этим покончить.
– Мне пришлось… самой за вас заплатить. – Тобиас не отвечал. – Может… может, ты хотя бы часть мне вернешь?
Он молчал. Потом сказал: «Ну спасибо…» – и повернулся так резко, что Агнес чуть не свалилась с дивана.
– Пойми меня правильно. – Она стала нервничать. – Я очень рада, что ты и твои друзья зашли к нам в ресторан, но дела у нас идут неважно и поэтому…
– И поэтому ты хочешь отпугнуть тех, кто старается помочь, кто делает вам рекламу. Прекрасная тактика!
– Ну, милый, не обижайся!
– Сколько ты хочешь?
– Но…
– Я спрашиваю, сколько ты хочешь?
– Хотя бы несколько сотен, – ответила Агнес почти шепотом.
– Не волнуйся, я отдам тебе твои деньги. Если это для тебя так важно. – Отстранив ее, Тобиас поднялся с дивана и, как был голый, вышел в прихожую. Через несколько секунд он вернулся с бумажником. Вытащив две сотенные купюры, кинул их на стол:
–
Агнес боялась на него взглянуть. У нее и в мыслях не было его злить. Взяв деньги, она тихо сказала спасибо. Больше они к этой теме не возвращались.
В час Агнес собралась ложиться, но Тобиас выспался днем, и к тому же он все еще был обижен на Агнес. Когда она зашла пожелать ему спокойной ночи, он сидел перед телевизором и щелкал пультом, переключаясь с MTV на «Дискавери» и обратно. Он снова выругался: везде одно дерьмо. Почему у них нет кабельных каналов, по которым передают кино? Живя в гостиницах, он привык их смотреть. Агнес не видела особого смысла платить за дополнительные каналы, она и те что есть редко смотрела. Тем не менее она кивнула и обещала подумать. Войдя в спальню, она сняла медальон и легла в постель.
После обеда Тобиасу надо было ехать на репетицию. Он и несколько других музыкантов из их коллектива создали новую группу. Чтобы, подчеркнул Тобиас, играть собственные композиции, а не просто делать новую аранжировку старых шлягеров, как Кристер Хаммонд.
Тобиас гордился своей работой, но ему, судя по всему, надоело быть в тени. Он не звезда вроде Хаммонда, не приглашенный исполнитель, не солист, даже не руководитель оркестра. Он – просто гитарист, один из многих в этом грандиозном шоу. Его задача – подыгрывать другим, не выпячивая себя, оставаясь незаметным. Тяжелая доля для того, кто привык занимать на сцене самое видное место, пусть это всего лишь крохотная эстрада в «Трех ящиках пива» или захудалый молодежный клуб.
Он взял гитару, надел ковбойскую шляпу, и Агнес вновь увидела Тобиаса, в которого когда-то влюбилась. Тобиас вышел из дому, а она смотрела ему вслед из окна. Какой он все-таки сексуальный, подумала она.
Когда позвонила Мадде, мысли Агнес по-прежнему были заняты Тобиасом, и, видимо, поэтому она не удержалась и рассказала сестре про возвращение своего героя.
Мадде пришла в ярость. Она шипела, плевалась, ругалась, пока Агнес не пригрозила, что бросит трубку, если сестра не успокоится. Мадде глубоко вздохнула и немного сбавила тон:
– Дура ты, Агнес!
– Перестань! – Агнес чувствовала, что начинает злиться всерьез.
– Перестань? Знаешь, кому действительно давно пора перестать? Тебе! Хватит уже пускать обратно этого подонка всякий раз, как он приползает к тебе со своим раскаянием.
– Он не подонок. – Агнес приходилось сдерживать себя, чтобы тоже не перейти на крик.
– Нет, подонок!
– Нет!
– С чего ты взяла, что на этот раз ему можно верить?
– Я знаю. Мне интуиция подсказывает.
– Интуиция? – Казалось, Мадде сейчас разразится гомерическим хохотом, но вместо этого в трубке раздался короткий смешок.
– Да, интуиция. Нужно уметь доверять своим чувствам.
– А как насчет разума?
– С каких это пор ты стала читать Джейн Остен? [28]
– В каком смысле?
– Да так.
Они обе замолчали.
– И все-таки ты дура, – снова заговорил голос в трубке. Это стало последней каплей.
28
Джейн Остен – английская писательница, автор романа «Разум и чувство».