Лимоны желтые
Шрифт:
– Ты хочешь, чтобы я заплатила тебе за картину, которую сама же купила?
– Но она моя, ты сама говорила!
– Конечно, твоя. Пожалуйста, забирай. Я ее только немножко улучшила. Мой прощальный подарок.
– Хватит! Неужели ты меня вот так возьмешь и выкинешь? – Тобиас заговорил просительно, почти жалобно. – Ведь ты мне даже слова не дала сказать в оправдание.
– И что ты можешь сказать?
– Что… что… что все это ужасное недоразумение.
– Что именно?
– Ну то, что… А это еще кто такой?
Агнес обернулась.
– Вы меня не помните? А ведь мы встречались, – с преувеличенной вежливостью сказал Давид. Ему не следовало оставаться. Вся эта история не имеет к нему никакого отношения. Но в глубине души Агнес была рада его присутствию. И поддержке.
– Не помню. С какой стати мне помнить всех идиотов, с которыми приходится встречаться. – Явно раздраженный появлением Давида, Тобиас снова повернулся к Агнес. – А мои вещи? – уже совсем не жалобным тоном спросил он.
– Вон они. – Агнес показала на груду возле двери.
– Здесь не все.
– Все.
– А… а мои медиаторы?
– В сумке.
– Но, Агнес… черт возьми… – В голосе Тобиаса снова зазвучали жалобные нотки. – Я ведь тебя люблю. – Он нервно покосился на Давида. – Нам было так хорошо вместе.
– Только, к сожалению, ты все протрахал. С другими.
– Но, малыш… Ладно, я свалял дурака, но ведь это было несерьезно, так, на одну ночь…
– Ты имеешь в виду первый раз? Или второй? А может, третий? Или ты каждый раз изменял мне по разу? Много раз по одному?
– Давай поговорим, Агнес. – Тобиас попытался войти в квартиру.
– Ты что, не слышал, что тебе сказали? – тихо произнес Давид и сделал шаг навстречу Тобиасу. Тот остановился, он не ожидал сопротивления.
– Какого черта! Агнес, выгони этого идиота! Или ты хочешь, чтобы я это сделал?
– Нет, не хочу. Я хочу, чтобы ушел ты. Немедленно! – Она вдруг почувствовала, что злость вернулась. Зашевелилась в груди и тут же охватила ее всю. Через долю секунды Агнес уже была готова вступить в бой. За спиной у нее вырос Давид. Сжав кулаки, она набросилась на Тобиаса: – Катись отсюда, придурок! Вон!
Тобиас пошатнулся.
– Ты что делаешь?
– Повторяю: убирайся вон и никогда больше не возвращайся! С меня хватит! – Она снова толкнула Тобиаса, он отступил на шаг и оказался за порогом. Агнес схватилась за ручку и дернула дверь на себя. Дверь ударила Тобиаса, он вскрикнул от боли. – Подвинься! – Агнес снова попыталась закрыть. Тобиас отскочил в сторону. Дверь с шумом захлопнулась.
Агнес стояла в прихожей, слушая, как Тобиас, чертыхаясь, собирает вещи и спускается по лестнице. Наконец за дверью наступила тишина. Агнес не двигалась. Пока не почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука. Только тут она вспомнила про Давида.
– Ну как? – мягко спросил он.
По спине пробежал холодок, она глубоко вздохнула. И вдруг внутри у нее словно что-то оборвалось. Она забилась, закричала, заплакала. Давид обхватил ее руками, крепко обнял. Агнес кричала что-то невнятное, давясь рыданиями
Это произошло впервые, хотя нет, года два назад, она уже брала больничный – подвернула ногу во время утренней пробежки. Других случаев, когда бы ей пришлось звонить на работу и отпрашиваться, Агнес вспомнить не могла. Она не сидела дома ни одного лишнего дня, даже когда умерла мать, – отсутствовала ровно столько, сколько нужно, чтобы организовать похороны и помочь отцу.
А теперь она лежала в кровати. Агнес не стала обманывать Калле, просто сказала, что ближайшие день-два ее не будет. Личные проблемы, скоро она снова выйдет на работу. Калле отнесся сочувственно: ей не о чем волноваться, он позвонит Пернилле и Хенрику, все устроится. Наверное, решил, что это из-за мамы. Что боль утраты снова дала себя знать. Вероятно, он прав. Это действительно связано со смертью мамы, по крайней мере отчасти. Но сейчас ей не важно, в чем причина – в маме или в Тобиасе. На душе было пусто. Агнес лежала в кровати и слушала, как на кухне холодильник то начинает тихо гудеть, то замолкает.
Звонила Луссан. Агнес отвечала односложно. Это было на нее непохоже, и Луссан заволновалась, сказала, что вечером к ней заедет. Агнес попыталась возразить, она никого не хочет видеть, но Луссан настояла на своем.
Часы показывали половину шестого. Луссан собиралась зайти после работы. А это могло означать все что угодно – и в шесть, и в восемь. Агнес надеялась на последнее, но через двадцать минут в дверь позвонили. Агнес поднялась с кровати и открыла дверь. Луссан вытаращила глаза:
– Боже, что у тебя за вид!
– А что?
– Взгляни в зеркало!
Агнес посмотрела. Отражение казалось почти прозрачным, как привидение. Бледная кожа, бесцветные губы, огромные темные глаза.
– Я просто лежала и отдыхала, – смутилась Агнес.
– Тебе надо поднять гемоглобин. – Луссан извлекла из сумки бутылку красного вина.
– Нет, спасибо, я не хочу.
– Тебе точно нужно железо. А в красном вине его много. Выпей хотя бы один бокал. – Луссан пошла на кухню, взяла два бокала и штопор. – Ты что-нибудь ела?
– Нет.
– Я позвоню и закажу пиццу.
– Не надо.
– Тебе необходимо поесть.
– Только не пиццу.
– Хорошо, что у тебя есть? – Луссан открыла кухонный шкаф. – Суп с лапшой хочешь?
– Нет.
– Овсяную кашу?
– Нет.
– Спагетти? – Луссан заглянула в холодильник. – Спагетти с пармезаном? – Агнес не ответила. Хотелось лечь, но ей поневоле передавалась энергия подруги. Луссан поставила на огонь кастрюлю с водой и налила вина себе и Агнес. – Давай рассказывай. Он опять тебе изменил, ты его выгнала. И что дальше?