Лимоны желтые
Шрифт:
Агнес смотрела на нее удивленными глазами. Интересно, конечно, но какое она имеет к этому отношение? Беатрис тут же дала ей ответ.
– Я уже два месяца в Стокгольме – подбираю персонал. Соответствующий нашим стандартам, – уточнила она. – Вы одна из тех, кто нам подходит, – торжественно объявила она – можно было подумать, сейчас она извлечет из кармана своего элегантного жакета и вручит Агнес красиво упакованный подарок.
Агнес не знала, как ей реагировать. Бурно радоваться? Благодарить? Чувствовать себя польщенной? Или возмутиться,
– Я очень польщена.
– Вы хороший работник, Агнес. Мой муж тоже так считает. Вы, должно быть, его помните? – Агнес молча кивнула. Француз, с которым Беатрис приходила к ним в ресторан. Конечно, она его помнит. – Мы считаем, после некоторой дополнительной подготовки вы вполне способны достичь того уровня, которого мы требуем от персонала.
– Да…
– За три месяца занятий на наших курсах в Ницце вы узнаете о ресторанном деле больше, чем за все предыдущие годы работы. У нас оченьосновательное обучение. Но оно, естественно, требует наличия определенных качеств… – Беатрис в упор посмотрела на Агнес, и та опять насторожилась: что подразумевается под «определенными качествами»? Может, Беатрис все-таки намекает на близость? Агнес поморгала, прогоняя возникшую перед ней жуткую картину: она привязана ремнями к спинке кровати, а Беатрис склонилась над ней с плеткой в руке.
– Но почему именно я? – спросила Агнес. От волнения у нее пересохло во рту.
Беатрис засмеялась.
– Должна признаться, это чистая случайность. Как-то вечером я решила прогуляться по Сёдермальму. Эта часть города стала такой живописной, не то, что раньше. В семидесятых, когда я уехала из Стокгольма, там были только бесконечные демонстрации в поддержку палестинцев да самозахваты домов. – Беатрис махнула рукой, отгоняя прочь неприятные воспоминания. – И тут я увидела ресторан. «Лимоны желтые». Мне почему-то захотелось зайти. У вас неплохой ресторан. – Беатрис благосклонно кивнула.
– Спасибо.
– Возможно, немного провинциальный. Но кухня на хорошем уровне… Для Стокгольма. Должна признаться, я не сразу на вас, как теперь говорят, запала. Но муж убедил меня, что вы нам подходите.
– А разве не проще было искать нужных вам работников через службу занятости?
– Служба занятости… От одного названия пробирает дрожь. Социал-демократы, пособия, служба занятости, зимняя слякоть… Все, что я ненавижу в этой стране! – Она замолчала, устремив взгляд в окно. Отель стоял на набережной, из окна открывался прекрасный вид на залив Нюбрувикен. Беатрис тихонько вздохнула: – Но природа здесь красивая, просто изумительная. По крайней мере, в это время года. – Она опять посмотрела на Агнес. – Ну, что вы скажете?
– Предложение очень соблазнительное, – медленно проговорила Агнес.
– Тогда… – Беатрис подняла стакан с минеральной водой, словно провозглашая тост за будущее сотрудничество.
–
Беатрис была явно разочарована.
– Да… Ну конечно…
На какое-то мгновение Агнес показалось, будто собеседница сейчас возьмет назад свое предложение, но этого не случилось.
– Сообщите мне о вашем решении не позднее следующей недели, – сказала Беатрис.
– Обязательно.
Они вернулись к еде. Агнес о многом хотелось спросить, но она не знала, как начать, и молча жевала салат, не чувствуя вкуса омара и листьев эндивия. Беатрис задала ей несколько вопросов о прежних местах работы, но сделала это скорее из вежливости. Судя по всему, фирма «Брюнель и Юбер» набирала персонал не по формальным критериям.
Официант, который пришел забрать тарелки, предложил им кофе. Беатрис отказалась. Агнес тоже. Они встали из-за стола, и Беатрис вынула из сумочки визитную карточку.
– Позвоните мне, как только примите решение, – сказала она и, понизив голос, добавила: – Вы, конечно, понимаете, у нас есть и другие кандидатуры. – Она улыбнулась, давая понять, что разговор окончен.
Агнес молча взяла карточку и положила в карман. Беатрис уже подошла к лифту и нажала кнопку, когда Агнес наконец решилась.
– А Лола? – спросила она, словно только сейчас ей удалось сформулировать вертевшийся у нее в голове вопрос.
– Простите? – Беатрис обернулась.
– Лола. – Агнес не отрываясь смотрела на женщину в элегантном костюме, как будто пытаясь найти ответ на свой вопрос где-то между замшевыми туфлями и стопроцентно натуральным жемчугом на шее. – Кто же тогда Лола?
– Действительно, – вздернув брови, сказала Беатрис и, заходя в лифт, повторила: – Кто же эта Лола?
Калле смотрел на нее с недоверием.
– Как это «не Лола»?
– Это была не она, – повторила Агнес. – Не Лола. Ее зовут Беатрис Брюнель, и она…
– Стоп, стоп! – перебил ее Калле. – Как, ты говоришь, ее фамилия?
– Брюнель.
Калле вытаращил глаза:
– Она случайно не родственница Жоржа Брюнеля?
– Это ее муж.
– Боже мой! – Он закрыл лицо руками. – У нас была жена самого Жоржа Брюнеля…
Агнес кашлянула:
– И сам Жорж Брюнель тоже.
– Что?!
– Помнишь того француза, с которым она приходила? Это ее муж.
– Боже мой! – повторил Калле и оперся рукой о стол.
– Они считают, что «Лимоны желтые» – неплохой ресторан.
– Она так сказала?
– Да. И что кухня у нас на хорошем уровне.
– Боже мой! – в третий раз пробормотал Калле. – На хорошем уровне. – На его лице появилась глупая улыбка. – И что она хотела?
Агнес не знала, как ему ответить. Ведь речь все-таки шла о ней, а не о ресторане.
– Ну…
– Да не тяни же!
– Она предложила мне работу.
Калле посмотрел на Агнес, проверяя, не шутит ли она.