Линчеватель. История первая: Наследственная изменчивость
Шрифт:
– Понял. Значит, не очень. Ладно. Спрячешься на полянке. Как только Большой проедет этот участок дороги – маякнешь по рации нам. Чтобы мы были готовы выдвигаться следом.
– Мы? – удивленно переспросил я.
– Не брошу же я тебя одного, – успокоил меня Гоблин. – А теперь не перебивай меня. Просто, блять, заткнись и слушай. Мы будем ждать его здесь.
Гоблин ткнул пальцем в выезд на проспект Героев.
– Дальше нагоним его по проспекту – и завалим. Лучше всего тут. Если он поедет в эту сторону.
Палец Гоблина указал в тот самый перекресток, про который я говорил ему несколько минут назад.
– На перекрестке можно
– Хм…
Гоблин положил на поднос один из сэндвичей, который только что собирался сожрать.
– Сквозанем по промзоне. Затеряться там – нехуй делать.
– Годный план, – после секундного раздумья одобрил я.
– Еще бы. Кто тут голова? Уверен, что ты бы такое хуй придумал.
В этом я был полностью согласен с Гоблином. До сих пор, его планы, несмотря на внешнюю абсурдность, работали безупречно.
– Только для такого дела машина не решительно не годится, – продолжил размышлять вслух Голова.
– Предлагаешь бежать пешком? – тут же саркастично поддел я приятеля.
Нет, – покачал головой Гоблин. – Нужен легкий быстрый и маневренный транспорт, на котором можно будет проскочить по дворам и промзоне.
– Самокат? Или велосипед? – поинтересовался я, стараясь сделать выражение лица как можно серьёзнее.
– Мотоцикл, – неожиданно ответил Филин. – Спортбайк.
Гоблин внимательно посмотрел на меня:
– Видишь? Своим долбоебизмом, ты заебал даже нашего молчуна. До того ты тупой.
С этими словами Гоблин постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.
– Да, мотоцикл идеально подойдет.
Гоблин ткнул пальцем в проспект Героев в паре кварталов выше
– Здесь раньше был спуск к северным воротам завода. На территории которого сейчас промзона. За промзоной – гаражи. Самое удобное место, чтобы сквозануть от мусоров, если они появятся на горизонте.
С этими словами, Гоблин встал из-за стола:
– Все, хорош жрать. Поехали, посмотрим промзону. В какую сторону по ней лучше всего будет уебывать, в случае чего.
***
Проспект Героев – широкая улица, берущая свое начало от Торгового Центра “Москва” и упирающаяся площадь Героев. Рядом с площадью красовался недавно построенный Дворец Спорта.
При съезде с проспекта Героев в месте которое указал на карте Гоблин, вниз уходила небольшая узкая улочка с неким подобием дороги. Правда, со стороны показалось бы, что эту самую дорогу неоднократно бомбили: Филин постоянно петлял, пытаясь объехать ямы. Впрочем, удавалось это ему далеко не всегда. Иногда машину подбрасывало на ямах так, что у меня были все шансы пробить головой крышу. Или оставить в ней охуительную вмятину. Дома по бокам улочки были под стать дороге: двухэтажные деревянные постройки, возведенные, казалось, еще при царе. Серые, кособокие, просевшие под гнетом времен, с облупившейся штукатуркой, кривые в доску. Дорога упиралась в ворота, бывшие когда – то северной проходной. Точнее, теперь ворота отсутствовали. Просто дыра, зияющая в заборе из осыпающихся от старости бетонных плит.
За забором начиналась огромная промзона: Рассыпающиеся ветхие здания старых заводских цехов, переоборудованные в разнокалиберные металлоприемки, станции СТО, и прочее, без чего не может существовать ни один город. Дорога тут была ничуть не лучше той,
Этот вид серости, разрухи и безысходности, отчего – то привел Гоблина в состояние безудержного веселья Красная строка тире
–Охуенно!
Он аж взвыл, и в его голосе было столько нескрываемой радости что я, было, подумал, что он вконец ебанулся:
– Чего ты так обрадовался? – спросил я, глядя, как Филин осторожно пытается объехать одну из луж, перегородившую всю дорогу. Объехать лужу не удалось, и одно из колес машины мгновенно скрылось в мутной вонючей воде. Машина забуксовала, и я, было, испугался, что придется вылезать из тачки и выталкивать ее из этого болота, под насмешки завсегдатаев, которые пялились на тонированную черную точку Филина с нескрываемым злобой. Но Филин слегка нажал на газ и благополучно преодолел водную преграду, не утопив нас в грязи.
– Здесь проще всего будет затеряться балда. Гаражи, за ними старый жилой фонд заброшенных двухэтажек. Их уже давно выселили и разграбили. Бросить там мотоцикл, сжечь шмотки, перебраться через овраг – и давай до свидания. Выскочим аккурат у станции метро "Ленинская" – а там нас заберет Филин. Идеально блять
Если мы сможем проехать здесь на мотоцикле, – саркастично ответил я. – Здесь скорее подойдет КамАЗ или трактор. Но никак не мотоцикл.
– За рулем буду я, – Гоблин гордо ткнул себя в грудь большим пальцем.
– Этого я боюсь больше всего, – едва слышно пробормотал я.
– Ты много болтаешь, – насупился Гоблин. – Я с двенадцати лет вожу мотоцикл. Со мной тебе бояться нечего.
Филин, тем временем, осторожно проехал полуразрушенный временем деревянный настил переезда – и пейзаж сменился. Вдоль узкого проезда потянулись длинные ряды гаражей, с едва различимыми номерными знаками. Какие-то гаражи были открыты. Из них слышались мелодии шансона и ругань, которые, обычно, служат началом конфликта. Как правило, такие конфликты заканчиваются крайне хуево: смертоубийством, или нанесением оппоненту тяжких телесных повреждений по принципу: ударил тем, что под руку подвернулось, а там вышло, как вышло. Возле некоторых открытых гаражей тусовались стайки гоповатого вида молодежи, лениво пьющих пиво и время от времени исподлобья зыркающих на тачку.
Такие гаражи специализируются, как правило, на скоростном разборе машин за одну ночь. Потому как с утра такие машины обычно объявляют в угон. И не находят. Поэтому, за ночь в гараже от тачки остаются только рога и копыта. Которые пилятся на части, и сдаются в местные металлоприемки. А из металлоприемок тихо вывозятся в ту же ночь. И с утра, приехавшие по адресу мусора, не найдут нихуя ни в гаражах, ни в приемках.
– Хорош, – Гоблин хлопнул Филина по плечу. – Полюбовались и хватит. Сваливаем отсюда.