Линда
Шрифт:
Сейчас Линда, сложив ладони лодочкой, зачерпывала морскую воду и энергично полоскала рот. Когда я подошел, она посмотрела на меня все теми же пустыми глазами.
— Ступай… доложи! — сказала она хрипло.
— Пойдем со мной! — потребовал я.
— Нет.
Я взял ее за запястье и потащил к коттеджам, к машине. По дороге она стала спотыкаться и наконец безвольно опустилась на песок, закрыв глаза.
— Поедем со мной, — сказал я. — Ты больна.
— Нет.
Здесь у меня опять провал памяти. Следующее мое воспоминание относится к моменту, когда я садился в машину. Что-то мешало мне и раздражало меня, но я
Я остановил машину у рынка. Мисс Джетро так описывала потом мои действия: «Он вошел, тяжело дыша, и взгляд у него был какой-то дикий. Он смотрел на меня, облизывая губы, и мне пришлось дважды спросить его, что случилось, и тогда он сказал, что его жена застрелила ту пару из второго коттеджа Дулея. Такая это публика. Они приезжают сюда, и пьянствуют, и доводят себя до такого состояния, что сами уже не знают, что творят. Он был в пляжных штанах и, хотя в лавке было жарко, весь дрожал и покрылся гусиной кожей.
Бафорд Рансей, который как раз зашел за хлебом, усадил этого Коули на стул, пока я вызывала по телефону шерифа. Мне сказали, что в пяти минутах от нас находится сейчас патрульный автомобиль и что с ним свяжутся по радио. Коули все сидел с закрытыми глазами, облизывал губы и дрожал. Бафорд Рансей дал ему сигарету, так я думала, он не удержит ее в зубах. Когда подъехал патрульный автомобиль с Дайком Мэтьюсом, Коули уже немножко успокоился. Дайк сказал, что шериф Вернон со своими людьми скоро будет и что хорошо бы кто-нибудь подождал и показал им дорогу. Бафорд вызвался это сделать. Коули сел в большую машину, а Дайк поехал следом за ним. Люди уже прослышали о случившемся, и еще две машины тоже сразу поехали туда. Когда через двадцать минут Бафорд только собрался проводить на место шерифа Вернона, думаю, половина города была уже в Верано Кей и стояла там, открыв рты».
Поскольку мы с Мэтьюсом ехали в разных машинах, я не мог дорогой поговорить с ним. Я остановил машину у коттеджа Джеффрисов, подумав вдруг, должен ли я буду упаковать и отправить на север их вещи и придется ли мне вести назад их машину.
Мэтьюс затормозил рядом со мной. Он был угловатый, с обветренным лицом, с длинной шеей, на которой сильно выдавался кадык, и с узкими голубыми глазами.
Берег отсюда не был виден. Мы вышли, и Мэтьюс, заглянув на заднее сиденье машины Джеффриса, спросил:
— Это и есть то самое оружие?
— Да, — ответил я и открыл дверцу, чтобы достать его.
— Не трогайте, — резко сказал Мэтьюс. — Вы его сюда положили?
— Да, — сказал я.
Он сплюнул и посмотрел на небо.
— Ну, так где же они?
— Там, на пляже. Мы лежали на солнце. Мистер Джеффрис стрелял по жестянкам. Моя жена взяла ружье. Она
Мы вышли на дорогу и направились к берегу. Две другие машины остановились у обочины, и люди, увидев, куда мы идем, двинулись за нами.
— Убила их обоих, э-э? — спросил Мэтьюс.
— Убила миссис Джеффрис. Может быть, мистер Джеффрис только серьезно ранен. Но думаю, что и он убит.
— Вы не поглядели?
— Нет. Мне… мне следовало поглядеть. Но я был просто потрясен. Я поехал за помощью.
Мы поднялись на холмик и посмотрели вниз, на пляж. Отсюда могло показаться, что Стелла просто принимает солнечную ванну. Видны были ее темные очки, лежавшие с краю на полотенце; видно было, как отсвечивает на солнце ее бутылочка с лосьоном. Мое одеяло лежало расстеленное подле ее тела.
И это все. Тела Джеффа не было. Линды не было. Я ничего не понимал. У меня возникли самые дикие предположения: Линда утопилась; Джефф каким-то образом дополз до коттеджа.
Мы подошли к трупу. Я заставил себя глянуть в ту сторону, но, увидев тучу мошкары, отвернулся.
— Где второе тело? — спросил Мэтьюс.
— Не знаю. Возможно, он ранен не так серьезно, как мне подумалось.
— Где он был?
— Вот здесь. — Я указал на то место.
Он присел на корточки, оглядел песок и поднялся. Шесть человек были уже меньше чем в двадцати футах от трупа и пялили на него глаза.
— Назад! Назад, черт подери! — рявкнул Мэтьюс. Все чуть попятились, продолжая глазеть. Мэтьюс сердито бросился к трупу, рывком растянул мое скомканное полотенце и с неожиданной деликатностью прикрыл изуродованную голову Стеллы.
Я посмотрел на песок. Он был сухой и горячий, и на нем не оставалось следов. Босая ли, обутая ли нога ступала на него, песчинки тут же снова смыкались, не позволяя увидеть отпечатка. Я пошарил глазами по воде, ища торчавшую над ее поверхностью голову. Я окинул взглядом берег, простиравшийся далеко на север и до мыса на юг. Все это огромное пространство было пустынно. Лишь крачки с громкими криками ныряли в море.
— Где она стояла? — спросил Мэтьюс.
Я стал на то место, где стояла Линда. Теперь, когда лицо Стеллы было закрыто полотенцем, я мог глядеть на нее. Это было темно-коричневое полотенце. Я вспомнил, что Линда купила набор таких полотенец на дешевой распродаже.
Мэтьюс присел на корточки, разглядывая гильзу от патрона. Затем вздохнул, поднялся и снова сплюнул.
— Пойду загляну в коттеджи, — сказал я.
— Мы пойдем вместе.
Теперь на берегу было уже восемь человек. Я не заметил, как подошли последние двое. Мэтьюс шуганул их и сказал:
— Эй, Флетч! — Толстяк в поношенных брюках цвета хаки кивнул. — Приглядите за ними. Не позволяйте им топтаться здесь.
Мы пошли к коттеджам. Подъехала еще одна машина. Приехавшие вышли, посмотрели на нас и заторопились к берегу. Мы заглянули сначала в наш коттедж. Он был пуст. Мы снова вышли и посмотрели на пристань.
— И сколько же берет Дулей за месяц в это время года? — спросил Мэтьюс.
— По сто пятьдесят за коттедж.
— Гм-м. Долго вы дружили с этими Джеффрисами?
— Около года.