Шрифт:
С Любовью Васильевной Агаша встретилась в столовой, где уже был накрыт стол к завтраку. Подали молочный суп, отварную телятину и свежеиспеченные булочки с изюмом. Глаша – кухарка семейства Важенских, прекрасно готовила. Всегда ей было чем удивить господ. Баба была не сварливая, но строгая. Даже дворовой Иван побаивался одного ее взгляда. Глаша вставала затемно, чтобы растопить печь, и укладывалась тоже за полночь, отгремев посудой. Как при этом она всегда оставалась активной и задорной, оставалось загадкой. Вот и сейчас аромат булочек щекотал ноздри, возбуждая аппетит. Глянцевая сахарная поверхность
Люба с Агафьей сидели вдвоем в огромном зале столовой комнаты. Константин Петрович с утра ушел на встречу, поэтому сестры наслаждались общением с глазу на глаз.
– Как тебе спалось, Агаша?
– спросила с улыбкой Любовь Васильевна.
– Спасибо, милая сестрица, хорошо. Я даже маменьку видела во сне.
– Это хороший знак. Она как будто тебя благословила. Агафья, я сегодня не поеду в кафе, - произнесла Любовь Васильевна.
Агафья сразу поникла, понимая, что свидание не состоится. Люба внимательно присматривалась к сестре, читая эмоции на ее лице.
– Но, это не значит, - продолжила она, - что никуда не едешь ты. В полдень приедет Сергей Александрович, и я отпущу тебя на свидание с ним.
– Правда? – глаза девушки вспыхнули счастьем. – Благодарю тебя, Любушка.
– Я вижу, что Сергей Александрович запал тебе в душу, Агафья . . .
Щеки вспыхнули огнем.
– Ну, ну, не смущайся, со мной ты можешь быть откровенна, как с мамой, - душевно произнесла Люба.
Легкая улыбка тронула губы Агафьи.
– Да, сестрица, ты права. Сергей Александрович мне интересен. Но я боюсь тех чувств, которые нахлынули на меня. Я не знаю, что мне со всем этим делать . . .
– Ты просто влюблена, моя девочка. И это неплохо. Наоборот, ты счастливее многих, потому что человека выбрала сердцем. Сергей Александрович благороден, и нам с Константином Петровичем по нраву. Мало того, он моему супругу является другом. Константин сам обрадовался, что Сергею Александровичу приятно было находиться в нашем доме. И большая заслуга в этом – твое присутствие. Вот что, Агаша. Я отпускаю тебя на прогулку, только не забывай о приличиях.
– Что ты, сестрица моя милая, как можно?
– Я не сомневаюсь в тебе нисколько. Просто, мужчины бывают настойчивы, и могут потерять голову в присутствии привлекательной молодой женщины. Поэтому, предостерегаю тебя. Все должно проходить в рамках приличий.
– Спасибо тебе, Любонька, за доверие. Тебе не придется за меня краснеть.
– А теперь давай, скорее позавтракаем, и мне надо помочь тебе одеться. Я еще не видела, какой наряд ты выбрала для себя.
Агафья, пожелав сестре «Приятного аппетита», взяла в руки серебряную ложку и, не спеша, стала утолять свой голод молочным супом. Глаза ее светились искорками счастья, а руки слегка дрожали от волнения. Подумать только, ее сестра Люба отпускала Агафью на свидание. Одну.
Любовь Васильевна сама помогла одеться Агафье. При помощи Лизы уложили волосы, свернув косу на затылке, чтобы можно было надеть меховую шапку. Нанесли на запястья несколько капель французских духов. Поправили
Агафья была прекрасна, свежа, как майский цветок. Лицо осеняла улыбка, а в растерянном взгляде чувствовалось волнение.
«Какой же, она, по сути, еще ребенок!» - думалось Любови Васильевне. Сердце радостно билось от осознания того, какой серьезный шаг предстоит сейчас сделать этой юной девушке. Люба вспомнила и свои годы, как долго и упорно добивался ее руки Константин Петрович. Они были разных сословий: Любовь Васильевна – из дворянского рода, со временем обедневшего, а Константин Петрович пошел по стопам отца – был купцом, который на кораблях завозил в Петербург из восточных стран экзотический товар: пряности, шелка, посуду, ковры, духи – вот лишь малая толика того, чем торговал род Важенских. Несмотря на сложности, которые препятствовали браку, Любовь Васильевна все же смогла доказать свое право на счастье, о чем не пожалела ни разу. Супруг любил и уважал ее безмерно. В браке они были уже восьмой год. Ни разу стены их уютного дома не слышали повышенных тонов в споре. Да и скандалить им было не о чем. Ни разу ревность своим черным крылом не коснулась доверия супругов.
Любовь Васильевна заботилась о своей Агафье, Константин Петрович занимался делами. Встречались за обедом и ужином. Всегда ласковые и обходительные. Мир царил в семье. Единственным огорчением было отсутствие своих детей, но они верили и надеялись, что Господь пошлет им ребеночка, просто нужно терпеливо ждать. Врачи не находили никаких отклонений в здоровье молодой женщины. Любовь Васильевна летом отправлялась на воды Кавказа, надеясь на чудо, но пока ее мечтам не суждено было сбыться. Поэтому приходилось радоваться тому, как растет сестра Агаша, как из ребенка превращается в прекрасную барышню, а теперь уже невеста на выданье. Любовь Васильевна задумалась, а Агафья не смела потревожить ее, потому что у самой в душе происходили перемены. Ей надо было настроиться на то, как она встретит Сергея Александровича, что скажет ему.
Часы отбили полдень. Двери распахнулись и голос, теплый и глубокий, спросил Ивана:
– Доброго дня, Иван. Барышни дома?
– Сейчас доложу-с, - ответил с достоинством Иван.
Он поднялся в гостиную и произнес:
– Сергей Александрович пожаловали-с.
– Так, проси его. Мы ждем, - ответила Любовь Васильевна.
Она легко пожала пальцы Агафьи, чтобы вселить в нее уверенность. Та улыбнулась в ответ.
Сергей Андреевич вошел в гостиную, поклонился.
– Рад засвидетельствовать свое почтение вам, Любовь Васильевна, и вам, Агафья Васильевна.
– Проходите, проходите, Сергей Андреевич. Будьте как дома.
Мужчина подошел к хозяйке дома, склонился над ее рукой, коснувшись губами.
Пришел черед Агафьи. Сергей с замиранием сердца подошел к юной прелестнице, которая робко протянула ему пальцы.
– Я очень рад видеть вас, Агафья Васильевна, - заглянув в глаза девушке, произнес он бархатным голосом.
Агафья присела в легком реверансе, опустила глаза. Щеки предательски заалели.