Линия Крови
Шрифт:
– Ладно, малыш, нужно одеваться.
Борецкий прошел в «мужскую» половину приежки. Поставил кипятиться воду. Распахнул жалобно звякнувшую раму, вдохнул пропитанный туманом воздух. Закурил. Крепко задумался.
Прошедшая ночь многое расставила по своим местам. Прежде всего: Александр понял окончательно, что любит Жанну. Любит и все! И ничего с этим поделать нельзя… и это здорово, черт возьми!
Поднялся Кукушкин. Буркнул хмуро:
– Привет.
И прошлепал в туалет.
Борецкий кивнул ему в след. О том, что произошло между
Жанна от завтрака отказалась. Налила себе чай и опять ушла к себе. Завтракали втроем, в натянутой тишине. Александр принял возникшую неловкость на свой счет.
Позже, по пути от крыльца приежки до главного входа в РУВД, Кукушкин нашел возможность перекинуться с Жанной парой слов. Он отозвал девушку в сторону и, глядя в землю, сказал:
– Жан, ты, пожалуйста, меня прости. Дурак пьяный. Понимаю, что это не оправдание конечно, но… - он поднял голову, но смотрел мимо девушки, - Прости, короче. Больше не повторится.
Жана стояла, плотно сжав губы. Она помолчала, потом выдавила из себя:
– Ладно.
Костя остался на улице – прошел к своему одинокому уазику. Опера направились в РУВД на традиционное утреннее совещание.
Зареченское управление внутренних дел было в то туманное, седое утро безлюдным. В пустой дежурке сидел один как перст немолодой старший лейтенант. Больше по пути к кабинету Михайлова им не попалось ни единой живой души. Кабинет был заперт.
– Интересно… - озадаченно проговорил Борецкий. – Пойду-ка я до Иван Иваныча дойду. Может он там?
– Я с тобой, - торопливо проговорила Жанна и припустила за Александром следом.
Когда они отошли от оставшегося у кабинета Михайлова Кукушкина на приличное расстояние, Жанна попросила Борецкого:
– Саш, если куда поедем, сядь в машине, пожалуйста, рядом со мной, сзади.
– Да ты чего? – удивился Александр.
В голосе его слышались смешанные удивление и протест. Но, внимательно вглядевшись в лицо девушки, он смягчился. Замедлил шаг, тихо спросил:
– Случилось что?
– Нет, - помотала головой Жанна. – Но я тебя очень прошу.
Александр недоуменно дернул плечами.
– Ну хорошо…
И стремительно пошагал дальше.
Следователя областной прокуратуры у начальника РУВД они не нашли. Не оказалось на месте и самого Ивана Ивановича – его кабинет тоже был заперт. Борецкий хмыкнул, оглянулся. Подошел к первой попавшейся двери в коридоре, потянул за ручку – безрезультатно. Александр мотнул головой:
– Пойдем.
Он еще трижды делал попытки открыть попадающиеся по пути двери. Наконец ему повезло – один из кабинетов открылся. В нем не было ни души.
– Да-а, дела! – удивленно воскликнул Борецкий, когда они вернулись к тому, с чего начали – к двери кабинета, выделенного следователю областной прокуратуры
Дежурный ничего толкового сообщить не мог – он только утром пришел на службу и сам в недоумении, почему отсутствует все остальные.
Старший лейтенант был растерян и заметно нервничал.
– Ну ладно, - сказал Борецкий, выслушав его путаный рассказ.
– Но кого-то же ты менял? Или так вот пришел, и никого нет?
– Были. Ночная смена была… Видите ли, понимаете ли, дело в том, что Малахов… э-э… капитан Малахов вчера просил меня подменить его пораньше. Ну, я и пришел. Он, значится, сразу убег, а моих все нет и нет…
– Твоих нет, а ночную смену, почему отпустил?! Они не имели права никуда уходить без замены, так?! – строго спросил Кукушкин.
Дежурный дернул плечом и отвернулся.
– Ладно, пойдем, - сказал Александр.
Когда они втроем вышли на крыльцо, проговорил: - зря ты на него наехал. Этот старлей единственный из всей местной милиции на работе, и то того гляди убежит…
Он помолчал, глядя в туман. Поежился. Повернувшись к Жанне, увидел, что девушка дрожит. Она под самое горло застегнула молнию куртки, обхватила себя руками. Проговорила:
– Холодно-то как! Зуб на зуб не попадает.
Александр шагнул к ней, поднял руки, чтобы обнять, согреть. Вспомнил, что они не одни и руки опустил. Достал сигареты.
– Да, похолодало здорово, - согласился Кукушкин.
Щегольское кожаное пальто на нем тоже было застегнуто наглухо. Воротник поднят.
Александр посмотрел в сторону их уазика. Различить в мутном мареве, что одето на стоящем около машины водителе трудно, но похоже на зимний бушлат.
– Эй, мужчина! Ты там в бушлате, что ли?! – окликнул он Костю.
Тот крикнул в ответ:
– Так точно! А что?!
– Ну ты хитер!
– В армиях служили, знаем-с!
– У тебя сотовый телефон есть?!
– Есть!
– Работает?!
– Работает! Только дозвониться никому не могу! Уже пробовал!
– Ладно!
Борецкий вздохнул, глубоко затянулся. Выпустив в туман густую струю дыма, спросил:
– Чего делать-то дальше будем?
– Давай все-таки попытаемся до Вознесенска дозвониться, – предложил Кукушкин. – С городского. Может нас вообще отсюда уже отобьют… А что?
Борецкий задумчиво помотал головой.
– Нет. Поехали в прокуратуру, там все узнаем. Хотя… Ладно, сейчас попробуем.
Он вернулся в РУВД, спросил у дежурного:
– Телефон работает?
Старший лейтенант помотал головой.
– Никак нет. Связи вообще никакой нет. Ничего не работает, ни телефоны, ни радиостанция.
Туман был так силен, что, пока добирались до здания Зареченской прокуратуры, в одном месте Александр с Вадимом были вынуждены выйти из машины и идти перед ней. Костя ориентировался по их нечетким фигурам впереди – из машины не было видно даже дороги.