Линия крови
Шрифт:
Довольно!
Лиза знала, что не позволит им убить ребенка. И пока они смотрели на него, повернувшись спиной к ней, она перешла к решительным действиям. Схватила со стола магнитную карточку-ключ и настольную лампу. Выдернула шнур и обрушила широкое основание лампы на затылок Петры. От удара тяжелым стальным предметом та рухнула, как спиленное дерево. Ударилась головой о стену и замерла на полу.
Эдвард начал подниматься, но Лиза пинком вышибла из-под него стул. Потеряв равновесие, он повалился вперед. Лиза воспользовалась этим моментом,
Лиза бросила лампу, побежала к инкубатору, отсоединила все провода, сняла с ребенка все закрепленные на нем датчики. Освободив, завернула в тонкое одеяло и прижала к груди.
Она знала, что из тюремной камеры выхода нет, как и из этих лабораторных помещений. К свободе могла вывести только дверь, через которую вчера вошел Роберт Гант. Она побежала к ней, игнорируя боль в распухшей лодыжке. У двери провела по щели украденной карточкой-ключом. Замок щелкнул, дверь открылась, Лиза выскочила за порог.
Она оказалась в тускло освещенном лабиринте коридоров и комнат, которые выглядели покинутыми; их еще только предстояло заселить новыми сотрудниками Эдварда. Это Лиза успела подслушать. Она выбрала направление и, прихрамывая, помчалась что есть сил с ребенком, который, будучи сытым, молчал.
Лиза не стала связывать Петру и Эдварда — по очень простой причине. Она помнила о камере наблюдения, которая следовала за ней. Кто-то уже знал о ее побеге.
ГЛАВА 36
4 июля, 13 часов 48 минут
по восточному поясному времени
Голубой хребет
— Куда она пошла? — настаивал Роберт Гант.
Он стоял перед компьютером в кабинете доктора Эммета Филдинга, расположенном в красной зоне подземного комплекса. Несколькими минутами раньше ему доложили с центрального поста службы безопасности, что Лиза Каммингс напала на двоих ученых и убежала с внуком его брата.
Пальцы сжались в кулак. Не от злости на эту женщину, но при мысли о брате. Роберт выплеснул эту злость, стукнув кулаком по столу. Перед мысленным взором сменяли друг друга эпизоды прошлого: два брата на верховой прогулке, пьющие пиво за амбаром, играющие в карты, дымящие сигарами. Именно поддержка Джимми сыграла главную роль после того, как умерла его жена. Роберт пытался загнать всю жизнь в сжатый кулак, не давать воли воспоминаниям.
Именно по этой причине он приходил сюда, занимаясь с доктором Филдингом некоторыми проектами, основанными на последних достижениях науки, в том числе созданием чудовищных кибернетических машин, находящихся на ранних стадиях разработки.
Лишь для того, чтобы отвлечься.
Роберт понимал неизбежность убийства брата, мог объяснить себе логику этого решения, когда оно стало свершившимся фактом. Большая часть родственников этого потребовала. И ему пришлось подчиниться… как он всегда поступал в прошлом. Но с душевной болью.
— Она все еще не обнаружена, — доложил охранник,
— Тогда проверьте камеры в соседних зонах. Синей и Оранжевой.
— Есть, сэр.
Ожидая, Роберт вывел на экран карту поместья. Главный особняк, Берлога, находился в десяти милях отсюда, окруженный высокими холмами. Только малая часть семьи знала о существовании этого комплекса. Даже Джимми не знал, хотя несколько раз рыбачил на реке, находившейся всего в полумиле.
Исследовательские лаборатории занимали двадцать акров, располагаясь в старой шахте на отдаленном участке поместья Гантов, среди высоких обрывов и водопадов Восточного континентального водораздела. Этот водораздел, проходящий по Голубому хребту и поместью Гантов, определял, куда потечет вода со склонов — в Мексиканский залив или в Атлантический океан.
Сто лет тому назад член клана нашел старую, залитую водой шахту. Медленно и тайно ее превращали в лабораторный комплекс, зарывающийся все дальше и глубже под землю, расползающийся под лесами и лугами.
Роберт посмотрел на карту комплекса. Она выглядела как тест Роршаха для безумца — сплошное серое, показывающее пустующие зоны. Роберт помнил лучшие времена. В разгар «холодной войны» здесь находились сотни исследователей с обеих сторон железного занавеса, и все работали на «Гильдию», на «Линию крови». И как работали: на грани невозможного — и даже за гранью…
Роберт смотрел на серые зоны, пожирающие лабораторный комплекс как раковая опухоль. С некоторых пор, как и многие американские компании, они перенесли свои исследовательские проекты, когда-то распустившиеся здесь пышным цветом, в страны третьего мира, где никто не задавал вопросов, рабочая сила стоила дешево, а такого понятия, как вмешательство или надзор государства, не существовало. Так что этот комплекс пустел, превращаясь в заброшенный кафедральный собор науки, большую его часть закрыли и законсервировали.
Оставался только любимый проект Роберта, который развивался изолированно, без связи с остальными разработками. Его исследования по робототехнике «Линия крови» больше не считала основной дорогой к достижению бессмертия, потому что все получалось очень уж большим. Вместо этого упор делался на маленькое — стволовые клетки, преобразование ДНК. Лишь в последнее время маятник качнулся в его сторону благодаря новейшим достижениям в робототехнике и возникновению нейроробототехники, объединяющей человека и машину в единое целое.
Однако «Линия крови» относила его проект к военным исследованиям, которые могли оказаться востребованными. Только в Афганистане более двух тысяч роботов сражались вместе с американскими войсками — и эта сила росла как числом, так и интеллектом. Так что Роберт продолжал работать на войну. Место подходило идеально: изолированное, окруженное разнообразной местностью — реками, лесами, лугами, обрывами, то есть очень удобное для полевых испытаний кибернетических боевых машин. И не следовало забывать про запрет на полеты над территорией поместья.