Линия соприкосновения
Шрифт:
– Вы видите перед собой так называемый Параллелепипед. Сделан он из нержавеющей стали с некоторыми примесями, которые не вызывают у земных металловедов никакого удивления: магний, серебро, никель и так далее. Но вот первый удивительный факт: соотношение высоты, ширины и длины у «параллелепипеда» абсолютно точное – один к трем к десяти. Причем точность эта доходит до двадцати одного знака после запятой…
– Уровень зепто [17] ? – уточнил Айво.
– Совершенно верно. Точность приближается к молекулярному уровню.
17
Зепто – дольная приставка в международной системе единиц, обозначающая множитель 10– 21.
– Как это? – выпрямился в кресле Айво. – Поясните, полковник.
– А что тут пояснять? Смотрите.
Джонсон вытянул перед собой руку, в которой был зажат артефакт, и разжал пальцы. Сноу и Блумберг ожидали, что тяжелый металлический брусок неминуемо упадет на пол, но он остался, слегка покачиваясь, висеть в воздухе, словно находился в полной невесомости. Пораженные детективы завороженно наблюдали, как полковник легким щелчком пальцев подтолкнул Параллелепипед, и тот поплыл к стене, легонько ударился о неё и медленно двинулся обратно.
– Раз приданное ему движение будет сохраняться бесконечно в безвоздушном пространстве. В воздухе и в воде сила инерции зависит от плотности окружающей среды.
– А если его подбросить вверх?
– Если ускорение будет большим, Параллелепипед преодолеет сопротивление атмосферы, улетит с Земли и канет в космическом пространстве. Если же ускорение не сможет преодолеть плотности атмосферы, то он просто-напросто зависнет на той высоте, где скорость станет нулевой.
– Поразительно… – прошептал потрясенный Айво. – Скажите, а проводились ли исследования на предмет…
– Стойте, – жестом прервал его полковник. – По моей просьбе Параллелепипед был конфиденциально исследован в лаборатории одного из крупных научных центров. Ничего особенного обнаружено не было: кусок стандартного, немного необычного по примесям металла. Никаких наведенных полей, внутренних устройств и так далее.
– А почему мы… то есть КОНОКОМ ничего не знает об этом… этих артефактах?
– Потому что те люди, к которым я обращался и просил молчать, умеют держать свое слово. Думаю, что в случае с шаром Добровольского та же история.
– Но ведь…
– Майор – мой вам совет. Не говорите пока никому об артефактах…
– Но, полковник, мы не можем… Директор Дон Кимура…
– Нет, майор, можете. Тем более что я знаю Дон Кимуру. Он разовьет ненужную кипучую деятельность, все засекретит, и мы с вами никогда больше не увидим артефактов. У меня, если честно, всегда закрадывалось сомнение в целесообразности существования такой организации, как КОНОКОМ, вы уж извините. Но о вас, Сноу я, во-первых, наслышан от своих друзей, которые дали вам высокую оценку не только как специалисту, но и как человеку, а, во-вторых я и сам в курсе некоторых ваших дел. Вопросы контакта, поиска следов инопланетных палеоцивилизаций не
Полковник сверлил холодными глазами Сноу и Блумберга и ждал ответа.
– Мы вам поможем? – переспросил Сноу. – С чего бы это?
– Мы с вами, судя по всему, попутчики. Возможно, что до самой конечной станции. Но я жду ответа. Что вас смущает, черт возьми? Решайтесь.
Сноу надолго задержал взгляд на Блумберге и ответил:
– Хорошо, полковник Джонсон. Я вам обещаю, что пока, я подчеркиваю – пока, мы воздержимся от передачи в КОНОКОМ информации об артефактах. Такой вариант вас устроит?
Полковник задумался, но всего на пару секунд:
– Идет, по рукам! Мы с вами начнем, а там видно будет.
– Что мы начнем, полковник?
– Значит так, друзья мои. Глядя на ваши лица, я делаю однозначный вывод о том, что вы сегодня не ужинали. Поэтому приглашаю разделить со мной вечернюю трапезу. К тому же в такую штормовую погоду ни один флаер не повезет вас никуда.
Детективы неуверенно переглянулись. Джонсон принял это за согласие.
– Вот и прекрасно! Прошу в столовую, холодные закуски уже ждут нас!
По дороге в столовую Сноу с некоторой тревогой ощутил, как всё сильнее содрогается дом полковника под ударами разбушевавшейся стихии. Шторм разгулялся не на шутку, и Ричард не выдержал и поинтересовался у Джонсона, часто ли здесь случаются такие непогоды?
– Да, вы правы, море сегодня сильно разбушевалось, – ответил полковник, размеренно переставляя трость и медленно ковыляя по коридору. – Но нам нечего беспокоиться – автоматика знает свое дело. При шторме в девять баллов в двухстах метрах от берега со дна автоматически поднимаются специальные волнорезы и гасят штормовой напор. Без этих мер безопасности весь прибрежный район уже давно бы смыло в море.
Глава 6
– Ну-с, господа детективы, – отодвигая пустую десертную тарелку, произнес Джонсон, – а теперь давайте обменяемся мнениями по поводу нашего дела.
От Сноу не укрылась самоуверенность, проскользнувшая в тоне хозяина дома, и он ответил:
– Полковник Джонсон, можно еще раз взглянуть на Параллелепипед?
– Пожалуйста.
Ричард повторно внимательно осмотрел фантастический брусок и заметил по центру широкой плоскости небольшое углубление.
– А что ваши эксперты говорят об этом углублении?
Джонсон только пожал плечами.
– Айво, посмотри-ка ты.
Сноу аккуратно бросил Параллелепипед через стол. Швед легко поймал медленно летящий брусок и поднес его к глазам:
– Ричи, это паз, и, знаешь…
С этими словами Блумберг достал из кармана Хрустальный шар, секунду подержал в руке, а потом решительно положил на брусок. В следующий момент шар стал видимым на несколько мгновений – по его поверхности пробежали красные и розовые всполохи. Сам же он плотно встал в паз, сделанный как будто для него.