Линия соприкосновения
Шрифт:
Джонсон замолчал.
– А библиотека, полковник? – напомнил Блумберг, с тревогой прислушиваясь к грохоту волн.
– Ах, да, библиотека… – повторил Джонсон. – Имея много друзей в корпусе Космофлота, я неоднократно выводил разговоры на тематику возможных находок разных диковинных предметов. Реакция некоторых моих коллег дает мне основание предполагать, что Параллелепипед и Хрустальный шар не единственные артефакты, привезенные на Землю членами дальних экспедиций.
– Подождите, полковник. Вы хотите сказать, что многие астронавты нашли артефакты, и никто из них не обмолвился об этом ни словом?
– Это вы подождите, майор. Во-первых: доподлинно мы с вами знаем лишь о двух артефактах. И оба, заметьте – оба – утаены. Один мною, второй Добровольским. Во-вторых: существование других артефактов гипотетично – это только догадки. Хотя сегодня мои умозаключения получили великолепное подтверждение в виде Хрустального шара. У вас есть что возразить? – полковник победно оглядел притихших конокомовцев. – Вы же сами знаете, что астронавты Космофлота… как бы это помягче сказать… с некоторой настороженностью относятся к КОНОКОМу и её деятельности. Вот и помалкивают о своих находках.
Сноу с силой выдохнул:
– Полковник, я надеюсь, вы осознаете, что вам придется в конце концов отдать артефакт в распоряжение КОНОКОМа…
– Да ладно вам, майор, мы же договорились работать вместе, или нет? Потом сдам.
Ричарду нечего было возразить, и он промолчал. Джонсон, справедливо восприняв молчание как согласие, продолжил:
– Отсюда мы с вами можем сделать два вывода. Первый: мой артефакт не уникален, появился второй – значит таких предметов, скорее всего, много.
– Почему много? Их, может быть, всего два и есть, – пожал плечами Айво.
– И оба находятся на Земле? То есть все артефакты Вселенной собраны у нас, и мы являемся монополистами? Так, что ли? – Айво молчал, и полковник продолжил: – Второй вывод: все они между собой как-то взаимодействуют…
– Почему все? Какие все? – снова не согласился Блумберг. – Ну да – Шар и Параллелепипед подошли друг другу, но… – В поисках поддержки Айво посмотрел на Сноу, но тот сидел, подперев голову руками и, задумавшись, смотрел куда-то в сторону. – Вы хотите сказать, что есть основания считать, что все артефакты – два, три, четыре – неважно, сколько их, могут составлять единое целое?
– Конечно! – Джонсон с энтузиазмом открыл сейфовый ящичек, достал оттуда Параллелепипед и вынул его из мешочка. – Вот, смотрите, кроме крошечной выемки, которая, как выяснилось, предназначается для шара Добровольского, на бруске есть еще несколько мелких насечек и выемок, которые могут оказаться элементами крепежной системы для других артефактов!
Айво машинально взял артефакт, который протянул ему полковник и стал его внимательно разглядывать. В следующую секунду шторм, бушевавший снаружи, достиг своего крещендо. С оглушительным грохотом стена из бетонопластика разлетелась на куски от многотонного удара гигантской волны. Ворвавшийся поток воды мгновенно затопил столовую и пронесся дальше со скоростью курьерского поезда. Сокрушая всё на своем пути, пенящаяся мутная вода подхватила беспомощных людей и повлекла их дальше вместе с обломками дома. Несколько раз мигнул и померк свет, рассыпавшись напоследок снопом ярчайших искр.
Глава 7
Ричарда
Сноу сунул руку в карман и с облегчением вздохнул: коммуникатор не выпал! Он быстро нашел нужное меню и включил поиск маяка Блумберга. Зеленый огонек почти сразу замигал на экране. Присмотревшись, Сноу сориентировался и двинулся вправо – туда, куда указывал вектор направления.
– А-а-айво-о-о! – позвал он, сложив руки рупором и стараясь перекричать грохот волн и вой ветра.
Штормовой порыв сорвал крик с губ и унес в темноту. Со стороны дороги, отстоящей от берега на сотню метров, ударил яркий луч света – подтягивались спасатели. Рядом с ним, в метре над поверхностью промелькнуло что-то большое и тут же растворилось в ночи.
– А-а-а!.. – донесся из темноты чей-то крик.
Ричард, увязая в песке и постоянно падая, побежал на голос. Дорогу себе он освещал включенным коммуникатором. Очередная волна, видимо девятый вал, достала его и, свалив с ног, потащила в море. Ричард растопырился как краб, пытаясь хоть как-то задержать сползание в бушующую пену прибоя. Это ему с грехом пополам удалось, он затормозил скольжение и на четвереньках отполз подальше. Встав, он снова крикнул, и до него донесся ответ: Блумберг был где-то совсем рядом. В темноте вспыхнул неяркий огонек, и Сноу понял, что это светится МИППС Блумберга.
– Айво?
– Здесь я! – донеслось сквозь грохот штормового прибоя.
Сноу пошел на свет и через несколько метров споткнулся о распростертое на песке тело. Рядом сидел человек со светящимся коммуникатором в руках.
– Айво! Живой?
Ричард потряс шведа.
– Да живой я, живой. Вот полковник намного хуже. Кажется, он утонул… захлебнулся.
Сноу вновь посмотрел на распростертое тело и внезапно схватил его поперек, поднял и, перевернув вверх ногами, стал сильно встряхивать. Из носа и рта полковника толчками полилась вода.
– Ну же, полковник! Давай оживай, оживай, черт тебя возьми!
Джонсон натужно закашлялся. Айво вскочил на ноги и забегал вокруг. Сноу продолжал встряхивать полуживого полковника. Тот хрипел и булькал.
– Всё, Ричи, всё, хватит! Клади его! – прокричал Айво.
Их осветили два мощных фонаря.
– Вы пострадали? Требуется помощь? – это подоспели спасатели.
– Вот, сначала ему.
Ричард осторожно опустил Джонсона на песок. Полковнику в рот тут же сунули кислородную трубку и стали производить различные манипуляции.