Линия защиты
Шрифт:
Сергей Петрович рассказал адвокату, что унаследовал от родителей дом, в котором жил с раннего детства. Три года назад он решил подарить его одному из своих сыновей. Как и полагается, договор подписали у нотариуса. Сергей Петрович хотел остаться жить в доме, и это оговорили в договоре как одно из неотъемлемых условий. Нотариус разъяснил, что без согласия отца сын не сможет продать или подарить дом другим людям. Тот не спорил.
Года два они с сыном жили прекрасно. А потом Вадим женился и ушел к супруге. У них родился ребенок. Переселяться в подаренный дом они не хотели. И стали уговаривать Сергея Петровича продать родные стены, рассчитывая купить себе новое жилье. Отец уговорам противился. Сын предлагал деньги – пятьдесят
– Вадим, как ты не понимаешь, этот дом – наше родовое гнездо. Ты же знал, что я хочу до последнего жить здесь. Мне не нужны деньги, – отвечал отец.
Сергей Петрович тяжело вздохнул и продолжил:
– Август стал для меня роковым. Я улетел на море, а когда вернулся, был шокирован поступком сына. Вадим действовал быстро и решительно. Воспользовался моим отсутствием и отключил в доме газ, воду. Демонтировал и вывез газовую плиту, умывальник. Сменил замки. Выставил во двор мои вещи, мебель, которые пришли в негодность от осенних дождей. Сейчас приближается зима, а в доме по-прежнему нет отопления, и сын, как владелец, отказывается подключать газ. Я же не собственник и сделать это самостоятельно не могу. Немыслимо, но факт – сын обманул меня, воспользовался моей добротой.
Сергей Петрович настаивал на оспаривании договора дарения и признании его недействительным через суд.
Внимательно выслушав доводы, адвокат разъяснила:
– Вы оба желали заключить договор и подписали его добровольно. Никто никого не принуждал и не убеждал. Поэтому признать договор дарения недействительным по причине того, что сын вас обманул либо ввел в заблуждение до подписания договора дарения, невозможно.
Тогда, по совету адвоката, Сергей Петрович решил попробовать еще раз договориться с сыном. Он отправил ему письмо и потребовал в течение недели восстановить в доме газ и воду. А также попросил возместить стоимость испорченного имущества.
– И если он мне откажет либо проигнорирует требования, пойду в суд. Другого выхода я не вижу, – обозначил свою позицию мужчина.
Время шло быстро, наступали холода. Ситуация не менялась, Сергей Петрович не мог жить в доме, снимал временное жилье. Вадим отказался восстанавливать газ и воду. Последующий судебный спор не разрешил проблему. Сын продолжал настаивать на своем, а в суде обвинял во всем отца:
– Я не имею никакого отношения к отключениям, это сделал сам отец. Желает он восстановить газ, пускай сам и подключает, – неустанно повторял Вадим.
Допросили представителей службы межрайгаза. Они подтвердили, что отключили газ по заявлению собственника дома.
Услышав это, Вадим тут же придумал новую версию:
– Да, я подавал заявление, потому что газовая плита в доме была старая и грозила выйти из строя. Чтобы не взлететь на воздух, я и попросил газовиков временно прекратить подачу газа. Но к плите я никакого отношения не имею. Плиту мне никто не дарил. Чья плита, тот пусть и покупает новую, – хамски парировал ответчик.
– В таком случае, – сообщила адвокат, обращаясь к Вадиму, – мы поставим вопрос о расторжении договора дарения. Вот документы на плиту, срок ее использования не истек. Да и газовики не подтверждают вашу версию. Вы забываете, при заключении договора дарения отец рассчитывал на сохранение своего права проживать и пользоваться домом, который подарил вам. Это прописано в договоре. И вы нарушили это существенное условие [8] . Вы сделали все, чтобы проживание там Сергея Петровича стало невозможным. Наступил отопительный сезон, а в доме нет газа и воды.
8
Ч. 1
1. Изменение и расторжение договора возможно по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом и иными актами законодательства или договором.
2. По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только:
1) при существенном нарушении договора другой стороной;
2) в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом и иными актами законодательства или договором.
Существенным признается нарушение договора одной из сторон, влекущее для другой стороны такой ущерб, в результате которого она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора.
Иск о расторжении договора дарения подали. Спор в суде закончился поздней зимой. Сын так и не установил газовую плиту, не обратился с заявлением в городские службы о подключении воды и газа. Да и требования в целом не признал.
По решению суда договор дарения все-таки расторгли, и Сергей Петрович вернул дом. Однако он не смог сразу зарегистрировать переход права собственности на недвижимость. Вадим обжаловал решение суда, и оно не вступило в законную силу.
Пока дело рассматривали в кассационной инстанции, воды и газа в доме не было. Подключить их по-прежнему могли только по заявлению сына.
В областном суде у Вадима спросили:
– Вы не согласны с расторжением договора дарения, хотите остаться собственником дома? Но у вас была возможность все устранить. Отец до суда предлагал вам подключить газ и воду. Вы отказались. Исковые требования отца об устранении препятствий в пользовании домом не признавали.
– Да, так и есть, но я готов сейчас подключить газ, дайте мне время, – пытался выкрутиться Вадим, но было поздно. Кассационная инстанция решение суда о расторжении договора дарения оставила без изменения.
Весной сын все же купил котел и обратился с заявлением о подключении газа. Отец смог оформить право собственности на дом и въехать в него.
Но Вадим не желал останавливаться и обратился в Верховный Суд с жалобой. Он требовал отменить решение суда, чтобы вернуть себе дом:
– Я устранил препятствия, газ подключил. Отец смог заселится в дом, – писал он в надзорной жалобе.
Но, как говорится, ложка дорога к обеду. Решение суда осталось в силе.
Переход
Марина решительно распахнула двери в кабинет адвоката и, не успев присесть за стол, возмущенно сообщила:
– Она меня выгоняет из дома! Все пропало! Пять лет я провела в судах и добилась только одного: я вселилась в дом и жила в нем семь лет, не зная проблем. Но не тут-то было. Изменился закон, и я должна идти на улицу! Как это понимать?
– О каком решении вы говорите? Покажите документы. Кто вас выселяет? – уточнила адвокат.
– Шестнадцать лет назад я вышла замуж. Жить было негде. Мы с Николаем решили строить дом. Получили участок земли, документы оформили на мужа и начали стройку. Нам помогали его родители. Через четыре года дом был готов. Заселились всей семьей: я, Николай и мой сын от первого брака. А через год Коля начал выставлять меня из дома. Чужим я ему стала человеком, чужим. Бил, я уходила на улицу. «Нет здесь ничего твоего, убирайся!» – кричал он вечерами, – слезы непроизвольно текли по лицу Марины.