Линка
Шрифт:
Повисла неловкая и неприятная тишина. Я смотрела на бликующий черный экран, не зная, чего сейчас во мне больше – удивления? Или все таки обиды? За что он так со мной и чем я это заслужила? Когда чувствуешь к себе отношение, как к настоящей живой девушке – начинаешь мыслить, как живая. Расплакаться? Но ведь у меня нет слез, а так хотелось бы. Большой, толстый и бесчувственный… я не знала, как его назвать. Молчала, стараясь сдержать обиду внутри самой себя.
Пата-пата-пата-пон – отзывалась где-то за моей спиной игровая приставка в его руках, а он молчал. И предавался тягостным размышлениям, костерил меня на чем свет стоит, взывал к мудрости белого лиса и подлости темневеда. Не
Он ушел, ничего не сказав мне напоследок. Не попрощался, не провел рукой по волосам, накинул на свою голову шапку и скрылся – аккуратно и тихо закрыв за собой дверь. А я рухнула в пропасть собственного уничижения. Дура! Я обидела единственного человека, который проявил ко мне интерес, который решил позаботиться обо мне? День, начавшийся так хорошо, обернулся катастрофой, по крайней мере, для меня. Что. Если он больше никогда в жизни не заговорит со мной? Придет и со злостью швырнет в мусорный бак, а то и вовсе выкинет в окно? Я плакала без слез. Выла от чувства собственной ничтожности, от безысходности, что навалилась на меня, от обиды – на весь мир разом. Разве это я виновата, что родилась такой – куклой? Что где-то в мире станок неправильно ляпнул кусок пластика, а я вдруг осознала себя живой – моя вина?
Ночь приближалась, сгущая краски тьмы, скрадывая очертания предметов. Сегодня он не придет и осознание этого факта четко засело у меня в голове. Противный смешок коснулся моих ушей, заставив вздрогнуть – и от неожиданности, и от страха.
– Кто здесь? – не очень-то надеясь, что мне ответят, спросила я у пустоты. Хлопнула незакрытая форточка, в комнату ворвался ледяной, холодный ветер. А вместе с ним – я чувствовала, вошло что-то еще. Нечто большее, чем я могу понять и осознать.
Смешок повторился, на этот раз уже почти у самого уха. Казалось, сама тьма обрела голос, чтобы насладиться моей беспомощностью. А после я услышала шепот, странный, доносящийся неизвестно откуда, пугающий и непонятный. Интересно, что бывает, когда кукла сходит с ума? Бывает ли у кукол свои психологи? Думаю, что нет, а это значит, что…
– Какая маленькая крошка. Жалкая, бедненькая, несчастненькая – шепот перерос в самый настоящий голос, а я уже готова была завопить от страха. Вот только бы разжать губы, вот только бы ощутить во рту язык… или проснуться. Осознание того, что это просто сон – обыкновенный кошмар из череды тех, что уже снились мне однажды, пришло откуда-то извне. Проснуться, сказала я самой себе. Надо всего лишь разогнать тьму, прийти в себя, понять, что вокруг – все ненастоящее. И голос, что говорит со мной, ненастоящий. И этот пробирающий до шарниров мороз – тоже. А сейчас я проснусь, встрепенусь сидящей фигуркой на раскрытом компьютере, увижу массивную фигуру Лексы, уже пришедшего обратно и спрятавшегося под одеялом и…
– Он не придет, – голос оказался женским.
– П… покажись! – найдя в себе силы быть мужественной, насколько это для меня возможно, потребовала я. Собеседница не усмехнулась – расхохоталась от подобной наглости, но все же решила представиться. Сгусток тьмы отделился от кровати. То, что в ночи казалось мне просто скомканным одеялом, вдруг подросло, выровнялось извивающимся столпом. Словно где-то там, в кровати, всё это время пряталась огромных размеров змея. Я смотрела, не в силах оторваться от этого зрелища. Смешно, конечно, потому что двигаться самостоятельно я так и не научилась. Столп подернулся дымкой, начал таять, приобретая вполне человеческие очертания. Если всё это мне не снится, то я точно сошла с ума. Вот Лекса-то оценит,
Очертания становились всё более и более женственными. Широкий таз, крепкая, массивная грудь, длинная грива волос, грузно простирающаяся по спине. Обнаженная женщина явилась передо мной из дыма, тьмы и черноты ночи. Мне вдруг представилось, что сейчас мой знакомый писатель откроет дверь и увидит престранную картину. Или ничего не увидит – мне ведь, верно, всё это кажется. А вдруг это сама Смерть пришла за ним, а мне сейчас придется…
– Наглая, нахальная, маленькая тварь. В тебе хватает дерзости говорить со мной в таком тоне? – женщина не злилась, вовсе нет. Казалось, её даже забавлял тот факт, что я позволила себе заговорить с ней. Только не завизжать от страха. Кем бы ни была эта великанша, она так же, как и Лекса, прекрасно слышит меня. Не бояться, не визжать, не кричать. Что она мне может сделать? Оторвать руку? Неприятно. Конечно, но не смертельно. Наверняка со мной когда-то уже проделывали подобные фокусы. Убьёт? Но я по статусу не могу быть живой. Стало быть, мне и бояться совсем нечего?
Разум на подобные вопросы отвечать не спешил. Что ему, сознательному, до моих глупых измышлений и логики. Дескать, ты как хочешь, милая, а я вот не хочу искушать судьбу, лучше буду и дальше бояться.
– Ты забавная, маленькая игрушка. – женщина осторожно подняла меня, провела ладонью по волосам, целиком и полностью наслаждаясь непередаваемым чувством власти. Пускай так, я сдаваться не собиралась.
– Ч-что тебе нужно? Уйди! Сейчас придет Лекса! – я надеялась, что у меня получится её напугать. Интересно, чего я ждала на самом деле? Что сейчас она в испуге отшвырнет меня на стол, скрестит руки на груди, застыдившись и испариться в ночи точно так же, как и появилась.
А она вместо этого расхохоталась. Громко, звонко, нахально. Мне даже стало странно, что никто не постучал по батарее, пытаясь призвать нас к порядку. Я ждала. Что не пройдет и пары секунд, как в дверь постучится техничка, желая справиться, что же тут такого происходит?
– Лекса? И что же он мне сделает, интересно? Напугает удивленной мордочкой? Пустит газы со страху, чтобы я испарилась?
Ног у моей собеседницы не было. Точнее сказать, они. Наверно были, ведь стоит же она на чем-то, но их скрывала черная дымка. Словно она в любой момент готова вновь обратиться тем самым столпом, снопом дыма, коим и была еще пять минут назад.
– Что тебе нужно от меня?
– Всего лишь закусить тобой и ничего больше.
Дым, который закусывает куклами. Осталось дождаться воды, что пьет камень и будет совсем замечательно. Однако, перспектива быть съеденной, пусть даже дымом, меня не очень прельщала. Я ведь, можно так сказать, только жить начинаю!
– Съесть? – мне ничего не оставалось, как втянуть незваную гостью в разговор. Долгий, нудный, с разъяснениями и объяснениями, а там, может быть, придет мой спаситель. Белый Лис, только бы он не остался на ночь у своей пассии, только бы…
– Жизнь бывает не только приятной, она еще может быть очень вкусной. Ты знаешь, что такое «вкус»? Спорю, что нет. Мне жаль тебя, маленькая кроха – за последнее время ты одна из немногих, в ком действительно есть жизнь и искра – настоящие, истинные. Я так долго ждала, что ты рухнешь в мои объятия, что успела потерять надежду.
Я ничего не могла сказать, удивленно замолчав. До этого стояла никому не нужным чурбанчиком в ящике, бери, не хочу! А тут внезапно всем и сразу понадобилась. Одному – поговорить, другой пообедать, третьему, хоть его еще нет, тоже чего-нибудь потребуется – и непременно от несчастной маленькой куколки.