Линкоры - властители морей. XVII?XX века
Шрифт:
Несколько слов следует сказать о снарядах и зарядах.
Орудия главного калибра всегда имели раздельное заряжание — снаряд и заряд в картузах. Орудия среднего калибра вначале имели картузное заряжание, а затем патронное, раздельное — то есть отдельно снаряд и заряд в гильзе. Противоминный калибр имел унитарные патроны.
Вначале снаряды (для нарезных орудий) изготавливались из закаленного чугуна, как бронебойные, так и фугасные. Причем бронебойные не имели взрывателя. Снаряжались снаряды дымным или призматическим порохом. Затем на смену пороху пришел влажный пироксилин (на русских кораблях) и пикриновая кислота — шимоза (на японских и английских кораблях). Сами снаряды стали изготовляться из стали.
После Русско–японской
И чтобы закончить рассказ об эволюции броненосцев, следует сказать несколько слов об энергетических установках.
Эволюция паровых машин на всех флотах практически шла одним и тем же последовательным путем. Вначале использовались машины одинарного расширения, имеющие один или несколько горизонтальных цилиндров, расположенных поперек корпуса. Такое расположение ограничивало ход поршня и мощность двигателя. Им на смену пришли двигатели с «обратной соединительной тягой». Последующие усовершенствования привело к созданию машины двойного расширения, где пар поступал сначала в цилиндр высокого давления, а затем — низкого, повышая, таким образом, КПД. Затем пришли двигатели с вертикальным расположением цилиндров двойного, а впоследствии и тройного расширения. Они и стали основными на эскадренных броненосцах конца XIX в. Что касается котельных установок, то их путь развития был более извилист. Вначале повсеместно (и довольно долго — до середины 90–х гг.) использовались огнетрубные или цилиндрические котлы. Они обладали рядом существенных недостатков: низким КПД, длительным временем поднятия пара и взрывоопасностью. Более совершенные водотрубные котлы, хотя и появились довольно давно, не сразу завоевали общее признание хотя бы потому, что требовали довольно высокой квалификации кочегаров и машинистов. Однако со временем водотрубные котлы полностью вытеснили огнетрубные.
В конце XIX в. появилось множество конструкций этих котлов, которые можно условно разделить на две группы.
К первой группе относились котлы с трубками большего диаметра (100—115 мм) и малым наклоном к горизонту. Это французские котлы Бельвилля и Колле—Никлосса, американские Бабкока- Вилькокса и др. Вторую группу составили котлы с малым диаметром трубок (30—50 мм) и почти вертикальным расположением. К ним относились английские котлы Ярроу, Торникрофта, германские — Шихау, французские — Норманна и др.
На русских кораблях ставились разные котлы. Наибольшее предпочтение отдавалось котлам Бельвилля. Таким образом, к началу XX в. окончательно сформировался тип эскадрсшюго броненосца: водоизмещение 13 000—15 000 т, скорость 18 уз., вооружение 4 х 305–мм орудий в двух башнях в оконечности, 12—16 х 152–мм орудий в башнях или казематах, 16—20 х 76–мм противоминных пушек, броневой пояс на всю длину корабля, вертикальные машины тройного расширения и водотрубные котлы.
К началу XX в. во флотах будущих мировых держав находилось множество эскадренных броненосцев, считавшихся, и не без основания, главным оружием в войне на море.
Однако в период от создания первых броненосцев и до Русско-японской войны произошло всего несколько боевых столкновений бронированных кораблей. Первый бой «Монитора» и «Мерримарка» на Хемптонском рейде в марте 1862 г. закончился вничью, а первый бой броненосных эскадр произошел во время войны между Италией и Австро–Венгрией у острова Лисс 18 июля 1866 г. Итальянская эскадра насчитывала 19 кораблей, а австрийская — 21 корабль. Они включали по 7 броненосцев каждая. Итальянская эскадра, которой командовал адмирал Персано, была выстроена в строе «пеленга», а австрийская адмирала Тегенгофа — в строе «клина». Артиллерийская стрельба не дала особенного результата Австрийская эскадра сумела сблизиться, прорезать строй итальянских
В Русско–турецкой войне 1877—1878 гг. броненосные корабли в морских операциях практически не применялись в силу того, что у России, исключая двух «поювок», их не было. Можно упомянуть только бой вооруженного парохода «Веста» и турецкого броненосца «Фехти–Буленд». Искусное маневрирование «Весты» под командованием Н. М. Баранова не позволило турецкому кораблю использовать превосходство в артиллерии, и, получив повреждение, он вышел из боя. Получила повреждения и «Веста», потеряв 12 человек убитыми, 21 человека ранеными.
В Японо–китайской войне 1894—1895 гг. броненосцы также имели весьма ограниченное применение, и только с китайской стороны. В бою у реки Ялу китайская эскадра потерпела полное поражение, потеряв 5 крейсеров, но два броненосца, «Дин Юань» и «Чжень Юань», уцелели и сохранили боеспособность, несмотря на многочисленные попадания снарядов.
Основную роль в этом бою с японской стороны сыграла так называемая «летучая эскадра» (общее командование у японцев осуществлял адмирал Ито), состоящая из быстроходных бронепалубных крейсеров, но имевших, кроме пушек среднего калибра, по 1—2 тяжелых (до 320 мм) орудия. В последующей операции у Вейхайвея один броненосец был потоплен, а другой захвачен. Японцы сделали выводы из результатов боя, правильно оценив роль как артиллерии, так и бронирования. В результате была заказаны 6 эскадренных броненосцев и 8 броненосных крейсеров с сильной артиллерией и бронированием.
В Испано–американской войне 1898 г. броненосцы также не сыграли особой роли, если не считать того, что поводом к войне послужили взрыв и гибель на рейде Гаваны американского броненосца «Мейн» (водоизмещение 6648 т, 17 уз., 4 х 254–мм и 6 х 152–мм орудий). Гибель броненосца произошла от взрыва мины у борта и последующей детонации боезапаса, но кто подвел мину — вопрос остался открытым. В дальнейших операциях по блокаде кубинского побережья использовались 3 американских броненосца. Один из них, «Индиана», потопил два испанских миноносца.
На рубеже XIX и XX вв. в военно–морских кругах господствовали взгляды Ф. Коломба — английского теоретика и А. Мэхена — американского. Основная идея этих ученых–теоретиков заключалась в достижении победы в генеральном сражении и обеспечении господства в мире или по крайней мере в регионе.
Эта теория, в общем, подтвердила свою состоятельность в Русско–японской войне 1904—1905 гг. Во всяком случае, на втором ее этапе.
Но обо всем по порядку. Необдуманная военная и экономическая политика с российской стороны и агрессивная — с японской привели к войне, окончившейся для России полным поражением на море.
В некотором смысле Россия сама провоцировала Японию к войне. Дальневосточная политика России — аренда Ляодунского полуострова с Порт–Артуром у Китая (Порт–Артур был захвачен у Китая после Японо–китайской войны, но под давлением России возвращен Китаю), строительство КВЖД и порта Дальний — подтолкнула Японию к войне.
Получив значительный кредит в Англии и США, Япония форсировала строительство флота, броненосного в первую очередь. В короткий срок на верфях Англии, Германии и Франции были построены 6 эскадренных броненосцев и 6 броненосных крейсеров. Еще 2 броненосных крейсера были куплены в Италии перед самой войной. Был значительно усилен и состав легких сил — бронепалубных крейсеров и эсминцев. Что касается России, то она с удивительным легкомыслием, граничащим с преступлением, относилась к усилению японского флота.