Лион Измайлов
Шрифт:
Одна только проблема волновала Ваню — мух в городской квартире было очень мало, и Ване приходилось ловить их на улице. Но Ливерпуль, оказывается, ел не только мух, но и другой корм — всяких дафний и мотыля он ел с удовольствием. Так что проблема питания была решена.
Первого сентября Ваня пошел в школу и учился там очень старательно. После школы он не только учил уроки и гонял в футбол, он еще гулял с лягушонком, который к тому времени немного подрос.
Ваня выходил с Ливерпулем на
— А что ваша собака может делать?
Нетерпеливо выслушивал, что может делать собака соседа, и начинал расписывать способности своей собаки. Его собака и тапки приносила, и все понимала, и все делала по команде, и так далее.
Послушав их, можно было подумать, что собаки могут даже кофе варить, и сахар в кофе класть, и приносить газеты, и даже читать их вслух с выражением.
А потом, насладившись разговорами о своих собаках, соседи спрашивали Ваню:
— А ваш сенбернар что умеет?
А Ваня однажды не выдержал и сказал:
— Мой лягушонок умеет прыгать на метр в высоту и знает наизусть таблицу умножения.
— Да что вы говорите! — удивились владельцы собак. — Может быть, вы продемонстрируете его уникальные способности?!
— Нет, — сказал Ваня, — он чужих людей стесняется.
Люди закачали головами, а Ваня, взяв лягушонка, отошел в сторону, и вслед ему донеслось:
— Вы бы хоть намордник ему купили, а то ведь покусает кого-нибудь. — И владельцы собак дружно засмеялись.
Ване это показалось обидным, и он стал учить Ливерпуля прыгать в высоту. Он давал Ливерпулю муху и поднимал ее все выше и выше, но достиг пока немногого. Ливерпуль прыгал всего сантиметров на пятнадцать. Но постепенно высота увеличивалась, так что была надежда, что со временем Ливерпуль подпрыгнет и на метр. А вот с таблицей умножения все получалось хуже.
Дело в том. что Ваня и сам пока что не знал эту самую таблицу. Они в школе еще не дошли до нее. А читать Ваня уже умел. Но научить Ливерпуля чтению было трудно. Ваня утверждал, что Ливерпуль уже знает некоторые буквы, но пока что не может их произносить. Он вообще ничего не мог произносить, даже «ква-ква».
Тогда Ваня придумал такой хитроумный способ. Он разложил на полу азбуку и стал разучивать с Ливерпулем буквы. Назовет букву «А» и кладет на эту букву муху. Ливерпуль прыгнет на букву «А» и съест муху. Потом то же самое Ваня делал с буквами «Б» и «В» и так далее. Но получалось, что Ливерпуль прыгает только за мухой, а без мухи Ливерпуль прыгать отказывался. А мух было мало.
В школе на переменках ребята бегали, прыгали и веселились как хотели, а Ваня ходил и ловил мух. Случалось, даже во время урока, если на парту к Ване садилась муха, Ваня не мог удержаться и начинал ее ловить.
Учительница Марья Петровна так и говорила:
— А Сидоров опять мух ловит.
И ребята Ваню спрашивали:
— А чего ты действительно все время
Вот Ваня и рассказал им про Ливерпуля. С тех пор у него с мухами не было никаких проблем. Весь класс ловил Ливерпулю мух. Ваня приходил в школу с пустой баночкой из-под майонеза, а уходил с полной мух.
Через месяц Ливерпуль прыгал на десять первых букв алфавита. Прыгал подряд на «А», «Б», «В», «Г» и так далее. Причем Ливерпуль так привык к этим буквам, что, когда Ваня называл букву, Ливерпуль прыгал на нее даже тогда, когда там мухи не было. Потом Ваня усложнил задачу. Он стал приучать Ливерпуля к другому порядку «А», «Б», «В», а потом вдруг «Ж», потом «К», а потом снова назад «Е».
Вот такой порядок букв он и оставил постоянным, и Ливерпуль его твердо запомнил.
Начинались холода, и Ваня решил, что надо Ливерпуля приодеть. Он попросил маму связать для Ливерпуля носки, трусики и маечку, и очень скоро Ливерпуль щеголял в новой спортивной форме. Правда, форму эту пришлось скоро перевязывать, потому что Ливерпуль вырос. Но зато новая форма была еще красивее. Красные носочки, желтая майка и зеленые трусики.
А еще Ваня сделал из фольги маленькую корону для Ливерпуля, и тот, правда, без удовольствия, но все же иногда носил ее на резиночке.
А тут еще пришло время, и Ливерпуль заговорил на своем лягушачьем языке — он стал квакать, надувая в уголках рта небольшие шарики.
Он не просто квакал, в его кваканье было множество оттенков. Он мог квакать просительно, когда хотел есть, мог квакать радостно, когда встречал Ваню, квакал задумчиво, когда наедался, а мог просто квакать оттого, что ему было приятно квакать. Надо сказать, что Ливерпуль очень помогал Ване в учебе. Ваня не забывал своего обещания прочесть Ливерпулю сказку про лягушку-путешественницу и поэтому старательно учился читать.
Кроме того, Ваня помнил и про то, что Ливерпуль должен знать таблицу умножения. Правда, сам Ваня пока что знал не всю таблицу, а только таблицу умножения на один. И еще он знал, что дважды два равно четырем.
Дело в том, что умножение они еще в школе не проходили. Поэтому он обучал Ливерпуля только тому, что знал сам. Он делал так: громко спрашивал Ливерпуля, сколько будет одиножды один Ливерпуль квакал один раз, и только он собирался еще квакнуть, как Ваня совал ему муху, и Ливерпуль забывал обо всем, кроме мухи.
Соответственно при умножении единицы на два муха попадала Ливерпулю в рот после второго квака. Таким образом, работая ежедневно, Ваня научил Ливерпуля таблице умножения до четырех.
К тому времени и в прыжках Ливерпуль достиг немалых успехов. Он прыгал чуть ли не на метр. Ваня уже хотел демонстрировать умение Ливерпуля во дворе соседям, но папа ему отсоветовал.
— Не надо, — сказал папа, — ничего не надо доказывать. Они ведь смеялись над тобой. И ты сказал им назло, что научишь Ливерпуля прыгать и считать. А назло делать ничего не надо.