Лионель Линкольн, или Осада Бостона

Купер Джеймс Фенимор

— Да, но все-таки природ нужно оказывать дружеское содйствіе, — возразилъ Польвартъ съ невозмутимою серьезностью, которою онъ всегда отличался, когда сидлъ за трапезой. — Нужно умть не только хорошо готовить кушанья и красиво ихъ подавать, но и правильно рзать, чтобы удобне и пріятне было жевать.

— Въ такомъ случа вашимъ самымъ любимымъ блюдомъ долженъ быть картофель, мистеръ Польвартъ, — сказалъ Мэкъ-Фюзъ, — потому что онъ круглый, и какъ его ни ржь, всегда получится одно и то же.

— Прежде всего, капитанъ Мэкъ-Фюзъ,

картофель нельзя рзать, его надо ломать. Вотъ блюдо — очень распространенное, а между тмъ никто его хорошенько не понимаетъ.

— И это вы говорите ирландцу, у котораго національное блюдо — картофель?! Сэръ, я…

— Картофеля у ирландцевъ много родится, но это еще не значитъ, что они его умютъ приготовлять…

— Не умютъ приготовлять? Сэръ, держу пари на мсячное жалованье (это для меня все равно, что для майора Линкольна тысяча фунтовъ стерлинговъ) — держу пари, что вы даже и перечислить не сможете всхъ способовъ приготовленія картофеля,

— Вы его варите, жарите, печете. Иногда длаете изъ него что-то врод фарша…

— Старушечья кухня! — презрительно перебилъ Мэкъ-Фюзъ. — Нтъ, сэръ, мы его готовимъ на масл или безъ масла, мы его чистимъ и…

— Какой ученый споръ вы завели, господа! — покатился со смху Ліонель. — Не передать ли его на разршеніе Джобу, который сидитъ вонъ тамъ въ углу и какъ разъ держитъ на вилк предметъ вашего диспута?

— A то лучше возьмемте въ судьи мистера Сета Седжа, нашего домовладльца, который тутъ же находится, — сказалъ Мэкъ-Фюзъ. — Мн кажется, онъ отлично могъ бы насъ разсудить не хуже царя Соломона.

— Не называйте Сета Седжа царемъ, — сказалъ Джобъ, переставая сть. — Цари только хвастать собой умютъ, а Сетъ добрый: онъ позволяетъ Джобу приходить сюда и надаться до сыта. Онъ настоящій христіанинъ.

— Дуракъ, а разсудокъ у него все-таки есть, майоръ Линкольнъ, — замтилъ Польвартъ. — Онъ всегда жалуетъ къ намъ въ часы обда и завтрака.

— Дома-то у него не Богъ всть какое веселье, — сказалъ Ліонель. — Это первый человкъ, съ которымъ я познакомился по прізд на родину, и потому я просилъ мистера Седжа впускать его ко мн всякій разъ, какъ онъ придетъ, въ особенности же именно въ т часы, когда онъ можетъ оцнить высокія способности моего друга Польварта.

— Я нисколько не противъ того, чтобы онъ ихъ оцнивалъ на свой молодой вкусъ, — сказалъ Польвартъ. — Отржьте мн пожалуйста, дикаго гуся, Мэкъ-Фюзъ. Будьте любезны, поближе къ середк. Ваши перелетныя птицы чертовски жестки подъ крыльями.

— Вроятно, этотъ гусь летлъ фланговымъ въ своей ста и потрудился больше другихъ своихъ товарищей. — Однако, Польвартъ, что вы скажете по поводу новыхъ упражненій легкой пхоты?

— Скажу, что Гэджъ насъ совсмъ замучилъ ими. Ни минуты отдыха нтъ.

— Какъ вы думаете, Мэкъ-Фюзъ, что все это значитъ? — спросилъ Ліонель. — Мн кажется, у Гэджа есть какая-нибудь цль.

— Не могу вамъ ничего сказать, майоръ Линкольнъ, — отвчалъ гренадеръ. —

Я солдатъ и не привыкъ вдаваться въ причины начальственныхъ распоряженій. Знаю только, что гренадеры и легкая пхота освобождены отъ несенія караульной службы и цлые дни заняты маршироккой; такъ что нашъ Польвартъ началъ даже худть.

— Неужели вы замчаете, что я худю, Мэкъ? — воскликнулъ Польвартъ. — О, какъ я радъ! Значитъ, не даромъ я бгаю каждый день до седьмого пота. Въ инструкторы намъ дали офицера Гарри Скипа. Кажется, это самый быстроногій офицеръ во всей арміи… Что вы объ этомъ скажете, мистеръ Седжъ? Вы такъ внимательно слушаете, что, должно быть, васъ все это особенно интересуетъ.

Седжъ, къ которому обратился съ вопросомъ Польвартъ, былъ владльцемъ того дома, въ которомъ снималъ себ квартиру Ліонель. Свою всю семью онъ давно отправилъ куда-то въ провинцію подъ предлогомъ наступившей дороговизны въ Бостон, а самъ остался въ город оберегать свое имущество. Это былъ худой, костистый человкъ съ черными блестящими глазами, типичный янки. На вопросъ Польварта онъ отвтилъ уклончиво и осторожно:

— Я полагаю, что вс эти упражненія очень полезны для легкой пхоты. Но капитану Польварту, можетъ быть, и трудно поспвать за своей ротой — въ виду его комплекціи.

— Ну, а вообще, что вы думаете о создавшемся положеніи, мистеръ Седжъ? — спросилъ Мэкъ-Фюзъ. — Вы человкъ разсудительный и наблюдательный. Какъ вы думаете, ваши сограждане будутъ драться или нтъ?

— Курица и та пробуетъ защититься, когда ей ощипываютъ перья, — сказалъ Седжъ, уставившись глазами въ полъ.

— Разв американцы считаютъ, что ихъ ощипываютъ?

— Насколько я понимаю, народъ такъ думаетъ, капитанъ. Гербовый сборъ и пошлина на чай вызвали большіе толки.

— Стало быть, вы думаете, что драться будутъ?

— Постоятъ за себя, если крайность заставитъ, но только пока еще драться никому не хотлось бы.

Въ эту самую минуту въ дверяхъ появилась огромная фигура унтеръ-офицера изъ роты Мэкъ-Фюза и заполнила собой все дверное отверстіе.

— Что теб, Дойль? — спросилъ Мэкъ-Фюзъ.

— Приказано черезъ полчаса посл зари вывести роту на смотръ и приготовиться къ выступленію.

Вс три офицера встали со своихъ мстъ.

— Ночью — выступать! — воскликнулъ Мэкъ-Фюзъ. — Должно быть, насъ посылаютъ куда-нибудь на смну, но только Гэджъ могъ бы выбрать для этого другое время.

— Вроятно, есть какія-нибудь важныя причины, — сказалъ Ліонель. — Слышите? Барабанный бой. должно быть, и другія части получили такой же приказъ, не одна ваша рота.

— Всему батальону приказано выступать, ваше высокоблагородіе, — сказалъ унтеръ-офицеръ, — а также и легкой пхот; мн поручено сообщить объ этомъ капитану Польварту, если я его встрчу.

— Все это очень таинственно, — сказалъ Ліонель, — но вотъ кто можетъ мн тутъ помочь… Джобъ! Гд онъ? Меритонъ, куда двался юродивый?