ЛиПа
Шрифт:
Я бесконечности труда
Предпочитаю уравненья,
Трёх главных правил округленья
Не забывая никогда.
Фортуна, как всегда, слепа,
И ни гроша не стоит рифма.
Пред ясной сутью логарифма
Тускнеет образов толпа.
О снисхождении молю!
Есть реноме, и вес, и внешность,
Но абсолютная погрешность
Ведёт значение к нулю.
Строкам, что множу, нет числа,
И их
Но мне никак не удаётся
Извлечь из жизни корень зла.
Я — житель города.
Ни разу
не видел, как растут подснежники.
Я видел, где лежат булыжники,
и знаю, где лежат бумажники.
(Вадим Фадин. Пути деревьев)
...Я также видел ежедневно,
как озираются барышники,
как наживаются шабашники
и набиваются загашники,
как, мир упрятавши в наушники,
от рока млеют пэтэушники,
как вяжут лыко трикотажники
и гонят план шарашмонтажники,
как у пивной роятся бражники —
потенциальные острожники,
и как вчерашние биндюжники
колоннами уходят в книжники.
Я вижу часто, как пирожники
кричат, что, мол они — подвижники,
и как, ближайшие их смежники,
тачают бойко стих сапожники.
Чтоб свет над мраком впредь торжествовал,
Прими, мой друг, из рук моих фиал —
Как факел,
к нам дошедший от Петрарки...
(Аркадий Филёв. Старт)
...Я шесть веков его в руках держал
и, честно говоря, уже устал,
хоть флорентиец знал,
кому вручать подарки!
Летит, кружится жизни карнавал...
Смотри, чтобы сосуд не пустовал.
Минует череда веков —
и снова
преемнику, достойному похвал,
ты передашь торжественно фиал,
дошедший
от Аркадия Филёва!
«Боржоми»
И «Ахашени» — в Ахашени.
(Яков Хелемский. В начале седьмого)
Не мысля за великий грех
Знакомство с зельем приворотным,
Жалею, между прочим, тех,
Кто пьёт, к примеру, в подворотне.
Не в том беда, что есть Указ —
На родине напитки лучше.
Я пью в Баку портвейн «Кавказ»,
«Зубровку» — в Беловежской пуще.
Нарезав тоненько лимон
И плед набросив на колени,
Тяну коньяк «Наполеон»
На острове Святой Елены.
Устал! Попробуй-ка, успей —
Звенеть бокалами в Шампани,
А завтра — «Аромат степей»
Пить под Херсоном на кургане.
Здесь надобна такая прыть!
Мотаюсь до седьмого поту,
Но всё ж держусь. Ведь брошу пить —
Придётся ехать на работу.
ЛИПА 4
Я заблудился в Пушкинских Горах.
Висел туман сырой
и непроглядный,
Он скрыл округу пеленой,
проклятый!
И в душу мне закрался
Тайный страх.
(Евгений Антошкин. Возвращаются подснежники)
...Я этот страх
испытывал не раз:
Ведь в Шахматово ездил
и в Тарханы...
Пожалуй,
без усиленной охраны
Опасно там шататься
В поздний час.
В просторной
константиновской избе
Я чем-то был до жути
перепуган.
В Карабиху однажды
ездил с другом —
И там мне стало вдруг
Не по себе.
Сегодня сквозь туман
я брёл межой.
Но вышел Пушкин
и заметил строго:
«Вы, сударь,
перепутали дорогу.
Простите, но вы здесь
Совсем чужой!»
Да, мы не ведали беды,