Липовый мед
Шрифт:
— У меня есть дочь! — выпалил Костя, оставляя от себя кружку и поднимая горящий взгляд. — Представляешь?
— Представляю, — покладисто откликнулся Игнат. — От кого? Когда успел?
— От Алисы. Её зовут Наташа и ей пятнадцать лет.
— Что? — Глаза Игната широко распахнулись, он словно только что проснулся. — Ты сейчас серьёзно? Какие пятнадцать лет?
— Там в общем такая ерунда с первой встречей вышла, — казалось, Костя его совершенно не слышит. Он расхаживал по квартире, размахивая руками, улыбался сам себе, только сейчас в деталях вспоминая, как увидел Наташу. — Представляешь,
— Подожди! У тебя правда есть дочь-подросток? Ты что? Голый? Перед ней?
Игнат совершенно не успевал за бурным потоком Костиной речи, изредка вставляя междометия. В конце концов плюнул и на это, рассудив, что надо дать другу выговориться, а потом уже доставать с вопросами. Костя замолчал только через полчаса, глубоко вздохнул и упал на диван, широко улыбаясь.
— До сих пор не верится, — проговорил, качая головой. — Ты понимаешь, что это значит? У меня теперь есть семья!
— Удобная такая семья, — не удержался Игнат. — Дочь уже взрослая, жена — успешная. Ладно, шучу. Но ты же понимаешь, что этот упрёк ты услышишь от Наташи в первую очередь?
— Понимаю. — Костя нахмурился. — Я понимаю, что пропустил всё её детство. Но я же не знал о ней! Если бы знал, примчался бы в Ростов тут же!
— И упустил возможности, и всю жизнь винил бы Алису за то, что загубила твою карьеру, — скептично сказал Игнат. — Ты же знаешь, всё, что ни делается — всё к лучшему. Это — первая мысль, которую тебе надо донести до Наташи. Прошлое уже не исправить, а будущее — вот оно. Бери и строй.
— Ты мудр не по годам, — хмыкнул Костя.
— Это всё раннее утро и непроснувшийся мозг, — проворчал Игнат, покосившись на настенные часы в виде двух горящих в пустоте цифр. — Полпятого, между прочим. Через час вставать уже.
— Прости, — в голосе Кости совершенно не было раскаяния. — Наверное, я сразу поеду в офис, смысл уже возвращаться домой?
— В таком виде? — Игнат демонстративно осмотрел его. — Рваные джинсы и футболка — не наш дресс-код.
— Там сейчас никого, кроме охраны В кабинете переоденусь, — отмахнулся Костя. — Там же и досплю лишний час, который обычно уходит на дорогу.
— А то ты в машине никогда не спишь! — ехидно ответил Игнат. — Когда тебя везут и не надо следить за дорогой…
— Отстань! — вяло отмахнулся Костя. — Увидимся в офисе.
— Конечно, увидимся, — проворчал Игнат, подходя к двери, — ни минуты покоя от тебя ни днём, ни ночью. А если бы я был с девушкой? — крикнул он уходящему вниз лифту.
— Ты бы просто не взял трубку! — донеслось из шахты. Игнат фыркнул, признавая правоту друга, и зазвенел решётками лифта, закрывая их. Оставалось немного времени, чтобы поймать ускользающий сон.
Амалия всегда приходила на работу на полчаса раньше. Она никогда не позволяла себе опаздывать, следила, чтобы к приходу босса в приёмной витал лёгкий аромат кофе и гордилась тем, что первое, что он видит, входя в офис — её приветливая улыбка. Сегодня что-то пошло не так. В девять Жарова не было на месте. Обычно он предупреждал, если задерживался, но сейчас не было ни его, ни Санька, ни Антона. Впрочем, последний скоро появился, с неизменной газетой под мышкой
— А где Кос… Константин Андреевич? — выдавила из себя Амалия, наблюдая, как шофёр располагается на кожаном диване.
— Здесь, — бросил Антон, разворачивая газету. — Ты-то должна знать.
— Здесь? — пискнула Амалия, покосившись на дверь директорского кабинета. Словно услышав её мысли, та распахнулась, выпуская Костю, одетого в тёмно-синий костюм и кипенно-белую рубашку. Волнистые волосы, приглаженные волосок к волоску, слегка блестели от влаги — казалось, что он только что их помыл.
— Амалия, принеси кофе. — Он улыбнулся ей широкой, светлой улыбкой, думая о чём-то своём. — И сообщи, если будет звонить Баринова. А лучше — соедини с ней через час.
Кивнув шофёру, он вернулся в кабинет, оставив Амалию поражённо смотреть на закрытую дверь.
Алиса не брала трубку. Она явно его избегала, и было понятно, почему: вчера он так спешил сбежать, что даже не удосужился с ней поговорить. Хотя это и к лучшему — они наговорили бы друг другу того, о чём на утро наверняка бы пожалели. Вчера Костя кипел от обиды на её молчание. Сегодня же готов был сам просить прощения за всё, в чём она захочет его упрекнуть.
Окрылённая улыбкой начальства, Амалия не замечала, что сама глупо улыбается, глядя на его кабинет. Антон, приподняв бровь, с интересом наблюдал за ней, наконец не выдержал и кашлянул:
— Тебя, кажется, просили сделать кофе?
Встрепенувшись, Амалия бросила на водителя надменный взгляд, но злиться на него не хотелось. Напротив, хотелось любить всех вокруг, а за спиной будто выросли крылья. Вот он — её шанс! Если сейчас не взять быка за рога, потом будет поздно! Пока Костя в таком настроении, кто знает, захочет ли он думать о Бариновой после того, что она ему предложит? Кофе занял своё место на подносе. Застыв у двери, Амалия бросила на Антона победоносный взгляд и толкнула дверь, прикрыв за собой ногой в острой шпильке.
— Константин Андреевич, — пропела она так сладко, как только могла, приближаясь к столу. — Я приготовила кофе.
— Спасибо, — откликнулся он, не поднимая глаз от монитора. — Поставь здесь.
Амалия кивнула, зная, что он всё равно не заметит, и, покачивая бёдрами, медленно подошла к столу, опуская на него поднос. Но в последний момент нога подломилась, кружка опасно накренилась и поехала. Испуганно взвизгнув, Амалия взмахнула рукой с подносом, и горячий кофе вылился прямо на её блузку. На глазах выступили слёзы — жидкость не успела остыть.
— Амалия, да что ж ты!.. — воскликнул Костя, вскочив. Пытаясь не разрыдаться от обжигающей боли, Амалия обмахивалась рукой, не обращая внимания на слёзы, крупным градом катившиеся из искусно накрашенных глаз.
— Снимай немедленно, надо приложить холод. — Костя сам принялся расстёгивать рубашку, осторожно стащил её и покачал головой — на груди расплывалось красное пятно. — Иди в душ, включи холодную воду, намочи рубашку и приложи к ожогу. — Он тяжело вздохнул, глядя на плачущего секретаря. Покачал головой и обнял её за талию, осторожно отводя в ванную комнату. Амалия громко всхлипнула, когда он коснулся кожи холодной мокрой тканью.