Lire et parler. Читай и говори по-французски. Выпуск 11

Щербачева Наталья Кирилловна

Покачивает стакан, выводит руку вперед.

– Хочешь? – Мотаю головой. Хочу, чтобы ушел.

Он может быть даже по глазам это читает. Усмехается, хоть и борется. Иногда кажется, что будь его воля – бесконечно хохотал бы, настолько я его потешаю. А когда будет… Когда своей будет делать – тоже посмеется?

Горло сжимается. Я почему-то вполне это допускаю.

Смотрю себе под ноги. Чувствую, что дыхание ускоряется. Ноздри трепещут. Жалость к себе собирается в жгучий

сгусток в груди. Он выльется истерикой, я знаю точно, но Айдар ее пресекает.

– Айлин, – окликает требовательно. Я тут же слушаюсь, замираю и смотрю в глаза. Сгусток тоже замирает. Больше не растет.

Когда мужской взгляд соскальзывает по моему плечу к кровати, по спине расходится жар. Это совсем не уютное чувство. Еле сдерживаюсь, чтобы не отступить обратно к ванной. Айдар возвращается ко мне. Не знаю, почему не спешит, почему колеблется. И благодарна ли я ему за это…

Вижу, как сглатывает. Я настолько напряжена, что взгляд цепляется за резко дернувшийся кадык. Потом – опустевший на половину стакан.

Не хочу с пьяным.

Но кого это волнует?

Айдар делает шаг ко мне, ставит стакан на журнальный столик. Кивает на покрывало и вполне определенно командует:

– На кровать садись.

Глава 13

Глава 13

Айлин

Я послушно сажусь, потому что любая другая реакция отныне теряет смысл. Я – жена. Должна подчиняться.

Опускаюсь на край кровати, сжимаю пальцами плотную ткань безликого покрывала.

Не знаю, почему, но мне важно казаться спокойной, хотя внутри – паника. Тело напряжено. Нервы натянуты струнами.

Я жду, что Айдар подойдет. Дальше – белый шум. Просто не могу смириться с реальностью, которая непременно наступит.

Но он медлит.

Стоит на расстоянии и смотрит. А для меня даже его прямой взгляд – уже слишком напористо. Не выдерживаю. Отвожу свой и чуть отворачиваю голову. Глубоко вдыхаю, выдыхаю медленно и через нос.

– Точно не хочешь?

Айдар еще раз предлагает выпить, но я мотаю головой. Когда боковым зрением отмечаю его движение – сжимаю ткань сильнее. Как будто бороться буду.

Но он идет не на меня.

Сердце качает кровь, как обезумевшее. Я слежу, как муж подходит к креслу. Садится, немного съезжает в отчасти даже неприлично расслабленную позу, забрасывает ногу на ногу.

Снова берет в руку и начинает покачивать стакан, тянет его к губам и делает маленький глоток. Попросит к себе подойти?

Думаю об этом и по коже мороз. Я вообще не представляю, чего от него ожидать. Жалость к себе накрывает новой волной. Приоткрываю рот, чтобы не расплакаться. Дышу…

– Ты побег уже спланировала?

И резко прекращаю. Что? Может ослышалась?

Хмурюсь

и поднимаю взгляд на Салманова. Он продолжает смотреть на меня все так же – спокойно, с нескрываемым интересом, но нечитающимися эмоциями.

Наверное, с таким лицом проводят допросы. Или он не проводит?

– На сегодня или чуть позже?

Муж дает понять, что ответа ждет. А я честный проговариваю про себя.

Я его уже совершила.

Для него же медленно перевожу голову из стороны в сторону:

– Побега не будет. Я смирилась. – Произношу и немного пугаюсь. Мужьям не такое говорят в первую брачную ночь. Ими восторгаться должны, сгорать от желания, немного бояться, но так, для виду… Больше хотеть. А я хочу остаться наедине с собой и поплакать.

Между нами повисает долгое молчание. Может быть господин прокурор так играет на моих нервах. Испытывает. Если вру – не выдержу. Но я честна.

Видимо, он приходит к тому же выводу. Меняет позу, шелестя одеждой.

Стакан вновь опускается на столик. В широко разведенные колени упираются локти. Пальцы переплетаются.

Я смотрю на них. Представляю прикосновения на коже. Это не будет ужасно. Он красивый мужчина, приятно пахнет, наверняка опытен, вряд ли жесток. Но я всё равно не могу убедить себя, что жизнь преподносит мне подарок.

Я тону в непонимании, где заканчивается степень моей вины и начинается незаслуженное наказание.

– А он тоже смирился? – Упоминание Мити делает больно. Салманов загоняет в грудную клетку острое шило. Я мечтаю забыть о нем и о своей глупости. Отмыться от грязи. Только не знаю, получится ли, нырнув в новую грязь.

Зеленые глаза прожигают, без слов требуют смотреть в ответ. А я не могу не потому, что планирую врать. Просто сил нет.

Собираюсь. Решаюсь. Стараюсь сохранять самообладание и не давать сползать маске честной, покорной и покорившейся.

– Уже неважно. Я дала клятву перед Аллахом. Для меня это слишком серьезно.

В очередной раз веселю мужчину. Его взгляд вспыхивает смешинкой и гаснет.

– А для меня, очевидно, нет…

Пожимаю плечами и перекладываю руки с покрывала на колени. Их тоже сжимаю через ворс халата.

– Вы – не правоверный мусульманин, уж простите…

– Ты тоже.

Щеки вспыхивают. В груди зреет возмущение. Поднимаю взгляд и подмечаю в ответном азарт. Ловлю себя на мысли, что мужчина очень быстро и ловко научился мной манипулировать. Фокус чувств за несколько секунд смещен с Мити. Конечно, на него.

Салманов усмехается, я краснею сильнее.

Вам надоела на все согласная кукла? Хочется поострее?

В жизни не спрошу, конечно. Сама знаю, что права.