Лирей. Сердце волка
Шрифт:
В следующий миг меня подхватили на руки, раздался протяжный стон, и меня поставили на землю, прижав спиной к колонне.
Тут отклониться стало невозможно, а руки Андре заскользили по моему телу. Одну я с изумлением обнаружила в лифе, вторая каким-то чудом миновала несколько юбок и оказалась на бедре. Горячая, дрожащая…
– Нет, Андре! – я вскрикнула, пытаясь отстраниться. – Нет.
Андре посмотрел на меня, точно видел впервые, застонал, помотал головой. Даже в неярком свете мотылька под куполом беседки, видно стало,
– Эя, что я наделал! – простонал он.
Я закусила губу, быстро оправила юбку, натянула повыше лиф платья.
– Дурак! – выговорил он, отвернувшись.
– Андре, – мягко позвала я.
К моему изумлению, он отстранился.
– Какой же я дурак, – сокрушенно сказал он. – Просто, Эя, ты рядом… такая сладкая, такая послушная, и ты ведь действительно согласилась стать моей? Моей женой, Эя?
Я улыбнулась опухшими губами и счастливо кивнула. На этот раз куда более решительно.
Андре вновь отвернулся.
– Я потерял голову. А с тобой следует обращаться, как с леди. У нас мало времени. Свадьба должна состояться немедленно.
Я почувствовала, как щеки вспыхнули, точно к ним приложили угли.
– Мы обвенчаемся тайно? В часовне? Как Виталина и Эберлей?
Андре погладил меня по щеке.
– Эя. Моя маленькая Эя. Сейчас здесь столько народу, что тайное венчание невозможно. К тому же его всегда может оспорить граф Эберлей.
– Значит, мы поедем в аббатство? В Доринже?
Андре покачал головой.
– Там тоже небезопасно. Настоятель Доринже – побочный сын покойного отца Эберлея. Даже если настоятель согласится обвенчать нас, он сообщит герцогу. И тот опять-таки оспорит.
– Но если… Если… Мы…
Я положила ладонь на грудь Андре, ощущая, как громко стучит его сердце, какая горячая у него кожа.
Андре накрыл мою руку своей и застонал.
Отнял руку, поднес к губам, нежно поцеловал мою ладонь.
– Даже если брак будет консумирован, Эя, даже если… Эберлею не нужна твоя честь. Ему нужны твои деньги. А родственницу с запятнанной репутацией, сама понимаешь, удержать дома легче.
– Что же нам делать, Андре? Ведь завтра ты должен покинуть замок.
– Я уеду раньше, Эя.
В груди у меня похолодело, но лишь на миг. Потому что Андре быстро добавил:
– И ты поедешь со мной.
– С тобой? Ко двору?
– Все думают, что я поеду ко двору, и Эберлей так думает, тем более если мы исчезнем вместе, погоня кинется по королевскому тракту.
– А мы?
– Мы поедем в мое герцогство, в Делла-Ров. Там нам нечего опасаться.
– Ты пошлешь весть королю?
– Лучше. Их величества будут нашими гостями через месяц. Я представлю тебя как свою жену. Им ничего не останется, как благословить нас. Мы вернем твои земли и твое имущество, Эя. Надо только потерпеть.
– Земли? Имущество?
– Ох, Эя. Да гори оно все священным пламенем! Мне не нужно ни твоего титула, ни денег. Я
Я заморгала. Какая я эгоистка! Даже не подумала о том, что от замужества бывают дети.
– Но твой отец… Он и мне был отцом, Эя. Настоящим, а не тем выродком, который пил, бил мою мать и обрюхатил всех служанок в поместье. Он умер пьяным, захлебнувшись собственной рвотой. Моя мать плакала на его похоронах. Все думали, от горя. А я шел за гробом и думал: собаке – собачья смерть.
Тогда я впервые увидел в женщине это… божественное начало. И решил, что хочу служить Богине.
Когда появился герцог Альбето, я сначала воспринял его в штыки. Я думал, все мужчины такие, как мой отец. На приемах – сама любезность, а в кругу близких – мерзкие животные. Но твой отец был другим. Он искренне любил и уважал мою мать. Ни разу я не слышал, чтобы он повысил на нее голос. Она была счастлива с ним.
– Отчего она умерла? – спросила я.
– От болезни, – сухо ответил Андре. – Все, Эя, крошка, некогда предаваться воспоминаниям.
Он притянул меня к себе и нежно поцеловал в лоб. Вздрогнул, зарылся носом мне в волосы, с сожалением отстранил от себя, пробормотал что-то нежное.
– Иди. Как только замок уснет, выезжаем. Слушай внимательно, что тебе нужно сделать. Не доверяй никому. Никому, слышишь? Даже своей служанке.
– И Миле?!
– Эя. На кону твои свобода и безопасность.
– Я поняла.
– Я единственный, кому ты можешь верить. Больше друзей у тебя нет. Ты поняла?
Я кивнула.
– Ну вот и умница. Слушай внимательно, Эя…
Глава 5
Виталина замерла посреди опустевшего зала, комкая кружевную салфетку в руках. Мимо скользят дворецкие в расшитых золотом ливреях, горничные в синих платьях, накрахмаленных передниках и чепцах… Сестра выделяется на общем фоне, как лебедь в стае канареек. Спина прямая, как жердь, лицо растерянное, взгляд уставший. Еще бы! Вторые сутки на ногах. Эберлей вышел, провожая последних гостей.
Внезапно я поняла, что могу никогда больше не увидеть ее. Ни ее, ни Микаэлу. А может, не увижу их очень-очень долго. Конечно, она будет злиться, когда узнает о моем побеге, о замужестве, которое, между прочим как и у нее, будет тайным.
Наверно, мы все же больше сестры, чем кажемся!
Я подошла к Виталине и взяла ее за руку, чуть сжав прохладные пальцы.
Сестра вздрогнула, словно приходя в себя, и посмотрела на меня удивленно:
– Эя? Я думала, ты у себя.
– Шла к себе, – ответила я. – И вот увидела тебя и вспомнила о своих обязанностях фрейлины.
Мы обе прыснули.
– Не злись, – попросила она. – Ты же понимаешь, это был просто урок.
Я кивнула.
– Эя?
– Да я понимаю, – сказала я и махнула рукой. – И кстати, неизвестно, как бы я повела себя на твоем месте.