Лирей. Сердце волка
Шрифт:
– Ты искренна сейчас, Эя?
Я обняла Виталину за талию, и она положила руку мне на плечо.
– Будешь ждать мужа? Или проводить тебя в покои?
– Знаешь, проводи, – сказала Виталина и зевнула, прикрыв рот ладонью. – А то засну прямо здесь.
Мы поднялись по лестнице, и, когда зашли в покои Виталины, она скомандовала всем служанкам выйти.
Я помогла ей расшнуровать платье.
– О чем ты задумалась, Эя?
– Я думала, что будет со мной… Завтра Андре уезжает. По приказу Эберлея. Я хотела сказать, герцога
Виталина нахмурилась.
– Глупости, Эя. Милфорд любит тебя, как сестру, и заботится о тебе. Все будет хорошо, даже не сомневайся.
Она запнулась и заговорила медленнее, чуть растягивая гласные:
– Стой. А откуда ты знаешь, что Андре уезжает? И откуда мысли о башне? Мы ведь, кажется, обо всем договорились.
– Я сама слышала их разговор, Виталина.
– Ты слышала? Хочешь сказать, подслушивала?
– Какая теперь разница? Герцог Эберлей сказал, что я никогда не покину замок. Наверно, он имел в виду башню. Ты думаешь, я не понимаю? Как только Андре уедет, меня отправят в монастырь, откуда мне никогда не выйти.
– Лирей… ты слишком строга к Милфорду. И потом, у тебя есть мы с Микаэлой. Мы никогда не дадим тебя в обиду.
– Виталина, ты сама веришь в то, что говоришь? Или память у тебя коротка, как у канарейки? Забыла уже, что только вчера выпустила меня из башни? И то только потому, что Андре приехал. Иначе сидеть бы мне там и сейчас.
– Мила…
– При чем здесь Мила! Любая служанка могла рассказать мне!
– Но рассказала-то Мила!
– Не переводи тему, Виталина!
– Это тебе не удастся сбить меня с толку, Эя! Ты сидела в башне заслуженно, и сама это знаешь!
– Заслуженно? Значит, из-за одной ссоры можно запереть сестру в башне на целую зиму?
– Ссоры, Эя? Я считаю иначе.
– Виталина, – сказала я тихо, а потом и вовсе замолчала, закрыв лицо руками. – Я извинилась. Искренне. Ну почему мы не можем общаться, как нормальные сестры…
Раздался тяжелый вздох. Когда Виталина заговорила, видно было, что держать гнев при себе дается ей с большим трудом, но она старается, очень старается…
– Эя, ты права. Я действительно хотела поговорить с тобой о другом.
– О чем?
– Об Андре. О герцоге де Шеврезе.
Я удивленно заморгала.
– И что же ты хочешь мне сказать о герцоге?
– Не верь ему.
Виталина запнулась, сглотнула, и мне показалось, что она хочет еще что-то сказать, но раздумывает, говорить или нет. Наконец ее веки сузились, а губы упрямо сжались. В глазах сверкнула решимость.
Виталина вздохнула и произнесла:
– На твоем месте я бы не доверяла ему, Эя.
– А кому мне верить, Виталина?
– Мне, твоей сестре. Микаэле. Тете Сецилии, наконец.
– Погоди, погоди. Остановимся на тебе. Если это правда и я могу тебе верить, расскажи мне кое-что.
– Конечно.
Я собралась с духом и выпалила:
– Расскажи мне о последней воле отца. Я знаю, было завещание. Где оно? Там был мой брачный контракт.
– Откуда ты знаешь о контракте?
– Значит, завещание было?
– Было, – согласилась Виталина. – Что ты знаешь? В завещании отец сказал, что титул и замок переходят к тебе по достижении совершеннолетия и по заключении брачного договора.
– С кем?
– Это отец оставил на усмотрение твоего опекуна.
– Отец не мог так поступить.
Виталина нервно засмеялась, глаза ее забегали.
– Еще и не так мог, Эя, – сказала она.
– Скажи мне правду, Виталина, – с нажимом сказала я.
Виталина сглотнула.
– Ты можешь верить мне, Эя. А теперь оставь меня, пожалуйста. Я еле сижу. И позови Нэн, мне надо подготовиться ко сну. Давай завтра поговорим обо всем… Хорошо?
Какое-то время я смотрела на сестру, словно хотела запомнить – такую красивую и честную, которую не портят ни тени под глазами, ни нахмуренный лоб.
– Хорошо, Виталина.
Я нагнулась и поцеловала сестру в щеку.
Виталина удивленно и немного, как мне показалось, испуганно посмотрела на меня, робко улыбнулась.
– Доброй ночи, Виталина.
– Доброй ночи, Эя.
Я захлопнула за собой дверь и, отправив к Виталине камеристку, направилась к своим покоям.
Что ж. Значит, Андре прав. Никому, никому, кроме него, я не могу верить.
– Просто помоги мне расшнуровать платье, Мила, – попросила я. – И приготовь дорожный костюм.
– Леди Лирей, – пробормотала Мила и запнулась.
Ловкие пальцы скользнули вдоль моего позвоночника, дернули за шнурок, и сразу стало легче дышать. Мила молчит, но напряжение повисло в воздухе. Я обернулась к горничной, дотронулась до ее руки.
– Мисс, – поправила я.
– Вы леди этого замка, мисс, – твердо сказала Мила. – Вы не можете… Не можете.
Я закусила губу, собралась с мыслями, кивнула. Миле можно довериться.
– Видимо, Виталина считает по-другому, сама знаешь. А теперь, когда в замке заправляет герцог Эберлей, который вознамерен добиться опекунства… Оставаться здесь для меня слишком рискованно.
Мила испуганно захлопала ресницами.
– Вы не боитесь?
– Боюсь, – ответила я, подумав.
– Но вы ведь вернетесь?
Я перевела взгляд на портрет на стене. В свете магических мотыльков лицо подростка непривычно взрослое, хмурое.
– Герцог де Шеврез напишет королю. А еще его величество планирует визит в Делла-Ров. Там…
Я замялась, но ненадолго. В конце концов, я полностью доверяю Миле. Она доказала свою преданность.
– Там, в Делла-Рове, герцог де Шеврез представит меня его величеству. Как герцогиню де Шеврез.