Лирик против вермахта

Агишев Руслан

— Товарищ Старинов, тебе срочно нужно выступить на общешкольном пионерском и комсомольском собрании! Все уже собирались, ждем только тебя!

И все это было сказано настолько безапеляционным тоном, что Мишка не сразу нашелся, что и ответить. При этом её голос звучал не хуже прокурорского: громко, уверенно, обвиняюще. Мол, как же ты мог, негодяй эдакий?!

— Э… Я… Я собирался дома посидеть, помочь, — растерялся парень от такого напора. К тому же из-за спины Светки выглядывали ещё пять или шесть голов с косичками или вихрами на макушках.

И от всех них буквально фонило ядреной смесью из восторженности, любопытства и зависти. — С родными…

Синицына чуть подалась вперед, уперев руки в бока. На лице показалось столько возмущения, что и представить себе сложно.

— Как там дома сидеть?! Товарищ Старинов, что это за несознательность?! Вы же пример для всех пионеров, про вас в «Пионерской правде» и самой «Правде» писали! Вы просто обязаны рассказать обо всем! Так ведь, ребята?

Ребетня за ее спиной тут же грянула:

— Конечно! Мишка, расскажи, как немца бил! Правду бают, что цельный танк гранатой взорвал? А про ефрейтора с полицаями? Мишаня, а из пушки стрелял?

Из общей кучи уже вылезли самые активные, большей части мальчишки с горящими глазами, которые и бомбардировали его вопросами:

— А Ковпак что сказал? Мишка, дай орден потрогать! А Звезда из настоящего золота? Или из меди?

Под таким яростным напором Мишка сделал шаг назад. Почувствовал, что еще немного и его разорвут на десятки маленьких Мишек, а орден с медалью отнесут в школу и повесят на доску почета.

— Все, все, хватит! — парень примирительно поднял руки вверх. — Уже собираюсь! Рубашку и пиджак только одену.

Мишка решил, что обойдется малой кровью. Хочешь — не хочешь, а идти придется. Придет, посидит в президиуме, «посветит» иконостасом из орденов, «толкнет» небольшую речь и сразу же домой. Завтра уже уезжать, а он и с родными толком не повидался.

— Вы идите, идите. Сейчас приду, — высунулся из-за занавески, где переодевался. — Я почти готов.

— Мы подождем, товарищ Старинов, — Синицына независимо дернула головкой, отчего ее косички взметнулись вверх. — Мы, как почетный караул, рядом пойдем.

И от ее торжественных слов у Мишки как-то нехорошо «екнуло под ложечкой». Откуда-то вдруг пришла уверенность, что никакой малой кровью на собрании он не обойдется. Похоже, придется выложиться полностью.

— … Чтобы все видели, как мы наших советских героев чтим! — сказал, и сразу же строго посмотрела на свою свиту, которая тут же пришла в движение и начала выстраиваться в некое подобие строя. — К тому же фотограф попросил, чтобы мы рядом с тобой в пионерских галстуках шли…

— Какой еще фотограф? — одевая пиджак, Мишка так и замер.

— Как какой? К нам же репортерская бригада из «Пионерской правды» приехала! — Синицына на него так посмотрела, что он едва не покраснел. — Их фотограф и сказал.

* * *

Газета «Пионерская правда», «На малой родине героя», 2 ноября 1941 года.

'… Глядя на Михаила Старинова

понимаешь, что в это время тяжелых испытаний весь народ от мала до велика встал на защиту нашей страны. Он, как и тысячи советских бойцов, не ждал и не просил награды, желаю лишь одного — уничтожить очередного фашиста.

Простой парень из самого обычного села, Миша не понимал, почему все называют его героем. «… Я взял винтовку убитого рядом товарища и начал стрелять. Видел наступающего гитлеровца и нажимал на спусковой крючок, видел следующего и снова нажимал. Я совсем не герой. Любой на моем месте поступил бы точно также», — скромно рассказывал светловолосый паренек. «Все, кто сейчас на фронте — в окопах, в кабинах самолетов и танков, в рубке подводных лодок и кораблей — они настоящие герои, они защитники нашей советской Родины, все, как один, достойные высокого звания Героя Советского Союза. И моя награда — это и их заслуга», — с жаром говорил пионер.

… В заключение торжественного объединенного собрания пионерского и комсомольского собрания Маресьевской школы была зачитана телеграмма товарища Михаила Ивановича Калинина, председателя Президиума Верховного Совета Советского Союза, о делегировании от пионерской и комсомольской организации школы пионера Михаила Ильича Старинова в состав сводного пионерского отряда, который пройдет торжественным маршем по Красной площади в день Великой Октябрьской Социалистической революции'.

Сравни, как лучше ГНОБИТЬ немца, СЛОВОМ(пропагандой и идеологией) или ДЕЛОМ(минами, танками, самолетами и др.)!!! Для это прошу обратить внимание на книгу «Физик против вермахта»

Глава 23

Никто кроме него

* * *

Возвратившись в Москву, Мишка Старинов с головой окунулся в подготовку к параду в честь 24-ой годовщины Великой Октябрьской революции. С раннего утра и до самого вечера он, как восемь десятков таких же гавриковсо всей большой страны учились ходить строем, синхронно поворачиваться и разворачиваться, держать равнение. Для одного, казалось бы, ничего сложного, а для неполной роты очень даже непростая задача. Один так шагает, второй сяк, третий эдак. Руками машут в разнобой, кричат «ура» еще хуже.

— Левой! Раз-два! Левой! — надрывался хриплым застуженным до нельзя голосом старшина, метаясь вдоль колонны то в одну сторону, то в другую. Пронесется от конца в начало и застынет, а через мгновение уже бежит обратно с ядреными криками. — Я что, б…ь, говорю! С левой начинаем! Кто опять с правой пошел? Ты рыжий? Где у тебя левая сторона? Чего там мычишь, где левая рука спрашиваю?

Уже через час — полтора занятий шагистикой от сводной пионерской роты шел плотный пар, словно от стада коров в сильный мороз. Взмыленные, лица красные, рука там машут, что снести могут.