Лирик против вермахта
Шрифт:
— Все ясно… Классика жанра… Социология толпы, больших групп…
Трагедия начала войны с приходом немцев под стены Москвы превратилась в катастрофу. В сознании народа это было последней чертой, за которой уже не было единой страны, не было надежды, не могло быть победы. Отчаяние и безнадега стали прекрасной почвой для распространения всякого рода панических слухов, в условиях больших городов распространявшихся с поистине космической скоростью. Это напоминало массовое помешательство, когда большие массы людей становились похожими на зомби. Напрочь отключалась критичность мышления, многократно усиливался
— Ещё немного, и тут такое начнется, что мама не горюй. И помогут или расстрелы, или…
А вот тут в его голове возникли варианты.
— Нет, мы пойдем другим путем. Страх, конечно, эффективный инструмент, но есть и кое-что еще… Скажем тоже, серьезный аргумент. Например, вера… Хм, только не та вера, что с колоколами на церквях и крестами на шее, а другая вера.
Сразу попасть в заветный кремлевский кабинет Старинову не удалось. Едва он переступил порог здания Кремля, то его тут же взял в оборот какой-то лысый невысокий мужчина в сером костюме и странными черными нарукавниками. Вылитый бухгалтер из старых фильмов. Впечатление еще больше усиливали круглые очки на веревочке и карандаш за ухом.
— Ну-с, молодой человек, давайте знакомится. Исаак Яковлевич Самуилов, портной, — Мишка пожал вялую ладошку. — Моя задача, так сказать, придать вам более благообразный вид.
Сморщившись, Самуилов широким жестом показал на парня, явно намекая на его потрепанный вид. Что же, спорить с ним было глупо. Вид у Мишки, и в самом деле, был неподходящим для Кремля.
— Ничего, ничего, молодой человек. Можете быть уверены, что Исаак Яковлевич все сделает, как нужно. Про то вам любой скажет, — он почему-то говорил о себе в третьем лице, что выглядело очень забавно. — Пройдёмте вон в тот кабинет. У меня уже все приготовлено для вашего преображения.
За неприметной дверью, и правда, оказалось все приготовлено. На опытный взгляд Мишки, в прошлой жизни немало повидавшего всяких разных звездных будуаров, кулис и гримерок, здесь была развернута целая швейная фабрика, конечно, же в миниатюре. Одних только швейных машинок парень насчитал аж три штуки. Про заготовки пиджаков, брюк и сорочек говорить даже не имело смысла. Целыми стопками на столах и полках лежали.
— Да вы тут, похоже, целую роту сможете одеть и обуть, — улыбнулся парень, окидывая взглядом все это богатство. — Я весь в ваших руках, Исаак Яковлевич.
— Тогда приступим.
И через какой-то час с четвертью из кабинета Старинов уже вышел при полном параде — в отменно сидящем темном костюме, черных ботинках на толстой подошве, благоухающий терпким ароматом одеколона. Портной даже на скорую руку ему челку подровнял, приведя в порядок и прическу.
— Молодой человек, вы забыли, — Мишка замер, когда в спину его догнал укоризненный голос Самуилова. — Как же так можно? Прошу встать ровно. Я сейчас все сделаю в лучшем виде.
Действительно мастер. Буквально двумя — тремя легкими, невесомыми движениями мужчина прикрепил на пиджак парня награды — золотую звезду Героя Советского Союза и медаль «За отвагу».
— Вот теперь все. Исаак Яковлевич, умывает руки, — у него увлажнились глаза. — Большего мне добавить нечего. А теперь поспешите, молодой человек. Вас уже ждут.
Мишка благодарно кивнул
— Вам сюда, товарищ Старинов, — мужчина показал на полураскрытую дверь, возле которой они остановились. — Вас ждут.
Сказать, что парень сейчас волновался, значит, ничего не сказать. Его едва не колотило. Каким бы он не был в будущем прожжённым циником и матерым делягой, здесь и сейчас все это, словно морской волной смыло. Возле заветной двери сильно ощущалась странная энергетика, чем-то похожая на обволакивающую и сдавливающую атмосферу в старинных намоленных церквушках где-то в далеких медвежьих углах страны. Так же было непросто дышать, подступал ком к горлу, чувствовалась особая сила, пронизывающая все вокруг.
— Прошу вас, товарищ Старинов.
В приемной его встретил невысокий человек в форме, секретарь, тут же открывший следующую дверь. На ватных ногах Мишка прошел внутрь.
— Вот оказывается какой вы, Михаил Ильич Старинов, — раздался негромкий голос, в котором угадывался легкий акцент. — Совсем юнец, а столько уже успели сделать.
Сталин оказался совсем не таким, как его изображали в фильмах будущего. Кинокартины даже близко не передавали атмосферы. Сейчас, оказавшись в паре шагов от Вождя, Мишка прекрасно понимал тех, кто замирал столбом перед ним или не мог ни одного слова вытолкнуть из себя.
Перед ним стояла настоящая Глыба, Человек-функция. Оперируя терминами вселенной Звездных войн', это было воплощение Силы, а вот какой силы — Темной или Светлой — Мишке еще предстояло понять.
— Здравствуйте, э-э-э, — наконец, парень смог поздороваться. Хотя голос его подвел — оказался дрожащим, с хрипотцой, явно выдавая его волнение. — Здравствуйте, товарищ Сталин.
Хозяин кабинета медленно подошел к нему. Одетый в простой темный китель, такого же цвета брюки, заправленные в сапоги, вблизи он казался солдатом.
— Насколько я знаю, вы первый раз в Москве. И как вам столица нашей советской Родины?
Не понятно, что хотел услышать Сталин, но услышал определенно совершенно другое. Мишка, уже оправившийся от первоначального волнения, решил говорить начистоту. А почему, собственно, нет? Разве ему представится еще такой шанс? А вдруг нет? Вдруг его сейчас добродушно похлопают по плечу, вручат какую-нибудь грамоту и отправят назад в родной район, в школе доучиваться?
— Плохо, товарищ Сталин. Очень плохое впечатление, — с печалью в голосе ответил он.
Верховный от таких слов опешил. Точно не ожидал такого ответа. Встал как вкопанный и удивленно уставился на парня. Мол, что это еще за ответ? Давай подробности! Ну, а Мишку не надо было упрашивать: он и дал эти самые подробности.
— Жители явно в панике. Похоже местная власть не справляется ни с ними, ни с бандитами. В подворотнях грабят, в квартирах убивают. В магазинах пусто. Если так пойдет дальше, то станет еще х…
Мишка запнулся, наткнувшись на злой взгляд. Похоже, он перегнул палку. Тоньше нужно было «заходить» на тему, еще тоньше. А, значит, следовало как можно скорее переходить к сути дела, пока его вообще не вынесли из кабинет вперед ногами. Тогда никакие геройские звезды на пиджаке не помогут.