Лирика ушедшего бурундука
Шрифт:
ИЗ ПИСЕМ К ЗНАКОМКЕ. ПИСЬМО №13.
Две недели назад тому
У меня на дому
Помню томный ваш взгляд
И мускат
Пьян и ал,
Что в бокале плескал.
Вы сказали тогда
Так, шутя,
Доедая утя
И салат:
"Ну когда же, когда
Мы поедем туда
В вашей дачи жасминовый сад?"
– -Буду рад,
Я ответил. А вы:
"Ах, мой друг!
(Положите сардин мне пять штук
И
Уж цветет, верно, лук,
И - представьте-ка вдруг:
Васильки из травы
Загляделись, полны синевы.
Там среди красоты
Ежевики кусты,
Шум ветвей...
Машет шапкою мак,
Среди яблонь - гамак!
И поет соловей
Из листвы! Вы поверите ль мне:
Каждой ночью во сне
Вижу я вашей дачи герань
(Ах, налейте шампань!),
Плющ на рыжей стене,
Дачный шарм,
Ветерок, словно лань,
Наш вояж при луне
Тут и там
По лесам,
По кустам
В тишине...
Но сильнее того
Меня манят туда
Не речная вода,
Не прогулки с луной,
Это так - ерунда
Ерундой!
Ах, мечтаю от сердца всего
О клубнике лишь спелой одной!
Вижу я себя как наяву:
В легком платье и шляпе а ля какаду
По кустам я иду...
Нет, плыву!
И рукою небрежной
Плод спелый и нежный
Я рву
(Передайте мне торт на меду)..."
Говорили вы так,
Допивая коньяк,
И ушли...
Ну и пусть!
Но - замолк только стук каблука,
Как тоска,
Злая грусть
Приползли. Я в расстройстве души
На вокзал поспешил,
Взял билет.
Поезд быстро катил
И гудел;
Я задумчив сидел,
Словно кнехт.
А потом
Долго-долго на даче я, словно вандал,
Всю клубнику топтал,
Что взрастил кропотливым трудом,
Мой сапог
Обагрил алый сок.
В довершенье я дом
Тоже сжег.
Разойдясь,
Яблонь ствол порубил,
Все кусты,
Все цветы
Погубил,
Бросил в грязь...
Ревность?-скажете вы.
Да, увы!
НЕЧТО АБСОЛЮТНО ПОЛИТИЧЕСКОЕ
написано в связи с запрещением стихов Д.Шарбазукина на острове Фернандо-По
Говорят, что меня запретили в какой-то Папуассии.
Ихний князь, удалившись в бунгал,
Скорчив рожу в ужасной гримассии,
Грязным словом меня обзывал.
Говорил, что опаснее многих,
Что, коль жил б я в его стороне
Просто взяли б меня
И повесили на сосне.
Собралась б лучших воинов тыща
И узнал б я, живая мишень,
Как под пляс томагауки свищут,
Обрубая мочки ушей.
А потом бы в котел кипучий
Под священный туземный тамтам
Положил б меня повар вонючий,
Для навару добавив банан.
Что там - в ужин поэта слопать!
Есть ли хамскому брюху предел?
Он бы съел Маяковского, Блока,
Старика бы Пушкина съел!
На Золя б с Бальзаком навалился,
Съел б Толстого - сего и того...
И совсем бы не подавился,
Вот что хуже всего!
ТАКСИСТ
(из цикла Незаметный город)
Машина - ветром сорванный лист,
Зеленый таксомотор.
Машину шпорит рыжий таксист:
Фуражка, усы, "беломор".
Устал идти - плати и садись.
Лети, дома глазей.
"Сколько в машине твоей, таксист,
Спрятано лошадей?,,"
По Тверской под горку
Летят машины своркой.
Шасть! Шасть!
Туннелю в пасть.
Жмутся у поворотов
Туши троллейбусов-бегемотов.
Летим, как из пушки.
Шарахнулись две старушки:
"Ишь, аспид в такси!
Осподи, пронеси!"
Счетчик - хруп!
Пожалте руп!
Приехали.
Встали.
И манит ладонь
Полтинника жадная сила.
Таксист, возьми медяков огонь
На чай,
на кофе,
на пиво...
Прощай!..
И снова во весь опор
Сквозь снег сыпучий и дождь...
Куда ты - фуражка, усы, "беломор"?
Ой, гляди - пропадешь!
ТАРАКАН
(из цикла Незаметный город)
Ах, как весело в кухне светлою ночью!
Расстаралась тьма по лунному многоточью.
Ах, как весело в кухне!
Пол усыпан крошками,
Собрались тараканы,
Шевелят ножками.
Растаращась усищами,
Ползают тыщами.
Одни - мель-мелюзга,
Худой народишко,
Другие - да!
С воробушка.
Лаковые, деловитые
Шуршат в углах.
Много ли надо при тараканьих делах?
Крошку найдут - и сытые.
А если корочку
Потащат в норочку...
Разве у кого из людей бессонница
Ночью проснется и беспокоится:
Вызывает удивление
В кухне легкое шевеление.
Спокойно, товарищи, без паники:
Это тараканы и тараканихи.
Но только лишь солнце беззаботное