Лирика. Поэмы
Шрифт:
Будь доброй в собственной судьбе.
9 августа 1994
***
Светлая стрела дороги,
Темнота родной зимы
И рабочие чертоги...
И заботой полны мы.
На работе - все в работе,
От усталости гудят,
Некогда вздохнуть зевоте,
Но со смехом говорят.
Хозрасчет влетает лихо,
Будоража ум людей,
И часами
Все сидят без новостей.
Ни к чему нам муки ада,
Надоела суета.
Да, вот так в работе надо:
Все в работе - нет поста.
Дом, работа, телевизор,
Дети, кухня, муж, стихи.
Развлечений в жизни - мизер,
И к любви слова глухи.
Но однажды, но однажды
Рядом вспыхнуло тепло,
И отчаянно, отважно
до меня оно дошло.
Плавно двигались на воле
Волны жгучего тепла,
То любовь попала в поле,
Холод выгорел дотла.
Молчаливо и упрямо
Ток бежал к тебе, ко мне,
Средь людей, сидящих прямо,
Были мы наедине.
Да и мы для них прохладны,
Ток совсем не виден им,
Внешне даже благородны,
И в любви не виден дым.
А меж нами расстоянье.
Как же прыгал ток ко мне?
В чем мы видели признанье
На глазном, прекрасном дне?
Нет, лучились каждой клеткой,
Понимали между строк.
Ток не видела соседка
Да и сам Илья - пророк.
Не могу восстать из мрака,
Будто сплю в туманной мгле,
Жизнь, обсыпанная маком,
Как листочки в бледной тле.
Надоела дрема всуе
В суете рабочих тем.
Эх, забыться б в поцелуе!
Но как вредно! И мед ем.
1989
Долото
Люди думают стихи писать легко,
Будто стружку сбросить с долото.
ДА, но где теперь перо?
Шарик пишет нам давно.
Долото, ты долото,
С тобой встречусь лишь в кино.
С детства помню я лото и долото.
В детстве бегала к сараям,
Где работал Бог - рубанок,
Бегал пес и бодро лаял,
Стружку мне бросал в подарок.
В детстве странно я одета,
Сшито маминой рукой,
Гордость в детстве не задета.
Детство - друг ты мой простой .
Ну, а гордость, не в лохмотьях,
Смотрит зоркими глазами,
В стружках есть игрушек сотни,
Только надо быть с очами.
Да, с очами, как у папы,
Сероглазых с древних пор,
А бюджетные заплаты -
Это есть
Папа, милый, добрый папа,
Битый сотнями врагов,
С ним готовилась расплата на войне,
Но он таков,
Что за жизнь держался крепко,
Был и снайпером он метким,
Выжил вопреки войне,
В стружках счастье выдал мне.
Года прошли. Есть сожаление
О том, сто порваны стихи,
В них папины ушли волнения,
И письма от него тихи.
Их просто нет, а те, что были
Лежат еще в его дому,
Глотают то, что есть от пыли,
Лежат с историей в ладу.
Когда-то мама очень рано,
Вставала и пекла блины,
Теперь же клип с телеэкрана
Поет будильником, а мы?
А мы уж не печем блины.
Игра, игра кругом игра,
Телеэкран играет с нами,
Там стружек пленочных гора
Играет певчими глазами.
В них хвалят всех, слегка лелея,
Меня, тебя и белый свет,
А славу пьют уже седея.
Бесславным, я даю совет:
Не подвергайтесь в жизни грусти,
У славы съемные плоды:
Снимают листья у капусты,
До кочерыжки - вы пусты.
И лучше бросить рассуждения -
Они, как дутые шары,
И сушат радости сомненья,
Спуская лишние пары.
Долото, ты долото,
С тобой встречусь лишь в кино.
11 января 1988
***
Флюгером застыли на деревьях
Три сороки, смотрят свысока
На людские и свои пороки,
Без волнений, творческих стремлений.
С высоты взирают не дыша,
Смотрят на людей - а те спешат.
В ясном небе, пьедестал морозный,
В инее от дышащих берез,
В этот день так мало льется слез,
И так часто смех звучит задорный.
На сороках модные цвета -
Те, что в моде годы и века.
Стекла, кирпичи, часы, уступы
Собрались в единый институт,
А внутри подъем есть, очень крут,
И с него уходят с думой скупо,
На глаза всевидящих сорок,
В армию служить обычный срок.
Армия вбирает людей умных,
Тех, кто может думать и дерзать,
Тех. Кто может очень много знать,
Забирает из компаний шумных.
И кричат, кричат тогда сороки,
Сокращая жизненные сроки.
И пустеют группы без ребят,
Зря резвятся полы на разрезах