Лис, который хотел меня съесть, но...
Шрифт:
— Да, наверное, так, — грустно улыбнулась беловласка, не поднимая глаз. — Я воспитывала их всех, как собственных детей, но… к одному из них оказалась более снисходительна. И даже больше.
Мысли о лесных интригах хотя бы на некоторое время заняли собой тот внушительный пласт сознания, который отобрало проклятье. Но ни одно, ни другое, разумеется, не было мыслями светлыми. А одно противное чувство, до боли противное, закралось в душу. Ревность?
Вот еще что! Думать надо о том, как найти долбаную сумку, узнать имена
Лис, наглая ты рыжая лисья морда без стыда и без совести, а тебя, оказывается… любят.
Весь оставшийся день я бродила по лесу в поисках пресловутой сумки. Под каждый куст заглядывала, в каждое бревно и дупло. Меня вовсе не волновало, что передвигаюсь я без карты, но поиски всё равно были тщетными. Скорее всего, и на той самой тропе, по которой притащил меня Лис, я изучила всё вдоль и поперек. Ни одного намека. Да хоть бы помада где-нибудь брошена была и — находка, знак. Но ни сумки, ни помады, ни листков с именами. Ни-че-го.
Кажется, Прах оказалась права. Мир запрятал мою сумку так далеко и глубоко, что ее ни в жизнь не отыскать. Ни в эту, ни в следующую. Однако надежду терять не стоит. Надежда — это всё, что пока что удерживало меня от полного обращения, если верить словам Медведя. А если верить словам Зайца, то обращаться я буду стремительно и с этим уже ничего не поделать.
В нору я вернулась уставшая, измотанная до невозможности и морально, и физически. На нападки Лиса отреагировала безэмоционально. Просто прошла на чердак, забралась с ногами на кровать и уткнулась в коленки.
Конец ли это? Совсем не так я представляла свою дальнейшую жизнь. Да я ее вообще никак не представляла, а теперь появилась хоть какая-то определенность. Цветочек на тонком стебельке и на ромашковом поле. Кому бы поведала о таком — в дурдом засадили бы моментом.
Не знаю, сколько времени я провела в таком положении, но когда моих ушей достиг глухой стук, за окном уже начало смеркаться. Еще один стук.
Подняла голову и поняла, что в чердачное окошко один за другим летят камушки.
Что за непрошенный гость на ночь глядя? Или как раз-таки прошенный… Точно! Заяц ведь обещал заскочить и принести мне средство от всех проблем. Ну, может, не от всех… но от проблем с пыльцой точно.
Быстро слезла с кровати, забралась на стол, отпихнув вазу с увядающими цветами в сторону, и распахнула створки.
Да, так и есть. Стоит внизу, улыбается, ушками потряхивает. Милота да и только.
— Лови, Ромашка! — весело крикнул оборотень и подбросил в воздух… что-то. Что-то, что я умудрилась словить, не выпав при этом из окна.
Шляпка. Соломенная шляпка, аккуратно сплетенная и даже с белой ленточкой под цвет моего платья. Покрутила новый предмет лесного гардероба в руках, провела пальцами по тщательно переплетенному узору соломинок. Надела.
— Я сам
— Спасибо! — рассмеялась я в ответ.
А оборотень сложил ручки за спиной и застенчиво ножкой покрутил. Ох, мой мимиметр уже зашкаливает!
Но только я хотела сказать ему что-то еще, Заяц юркнул в кусты.
Удрал. Лиса почуял, что ли? Но Лис и так в норе, на первом этаже сидит и дуется на меня. Наверное. А, может, и на охоту ушел. Ай, не важно. Главное, что у меня теперь есть, чем пыльцу с утра скрыть. Рано или поздно, конечно, всё равно узнает, а пока стоит поберечь ранимое сердечко. Кто сказал, что оборотень не может быть ранимым? Очень даже может.
— Ромашка? — раздался отстраненный голос за моей спиной.
Резко обернулась, чтобы наткнуться на растерянный взгляд Лиса, чья мордочка выглядывала из щелочки приоткрытой чердачной двери, и весь мой триумф смыло… куда-то.
Что это еще за рояль в кустах? Внизу тебе не сиделось, прохвост? Ах, да как же так? Вся операция ради тебя была, а ты…
— Ты начала обращаться? — интонация всё такая же и название ей — предистеричная. — Да?
Я молчала. Только шляпку соломенную с головы сняла и прижала к груди. Словно щитом прикрылась, чтобы оборотень не поколебал струны моей души. Но, кажется, там уже что-то поколебалось. Одного взгляда на его лицо было достаточно.
— Сегодня утром, — ответила я.
Нет, ну а смысл теперь врать? Любопытный лисий нос везде сунется и разведает, что да как. Надо будет попросить Медведя замок на дверцу поставить. Навесной такой, амбарный, чтобы уж наверняка.
— А я должен был узнать об этом последний? — продолжал наседать Лис, и я опять не знала, что сказать. Но всё-таки сказала.
— Да.
— Понятно.
Дверца захлопнулась.
Уже несколько минут как захлопнулась, а я всё еще сидела на столе перед открытым окном, вдыхая горьковато-сладкий аромат этого мира и понимая, что отношения с мужчинами у меня ни в одном из миров не складываются, вероятно, по причине меня. Всегда думаю, что умнее. Что мыслю на десять шагов вперед, верчу всем и вся, и на всём и везде. Ага, фигушки там.
Нет, в измене всё равно был виноват Антон.
Ну а я пойду выручать свой личный сорт оборотня, пока не поздно.
Подарок Зайца оставила лежать на кровати, а сама поспешила спуститься вниз. Вот что в местных мужчинах меня несказанно радовало, так это то, что с горя в бар не пойдут напиваться. Хотя бы по причине его отсутствия.
— Послушай, — Лис возник прямо передо мной, да так неожиданно, что я аж ойкнула. Только с лестницы успела спуститься, задом к комнате. Подкрался, рыжий. — Я уже давно хотел сводить тебя в кое-какое место.