Лис Улисс и край света
Шрифт:
Проспер решительно покинул злосчастный переулок и сразу же столкнулся с невероятным созданием. Настолько невероятным, что сыщик ошеломленно отпрянул.
Это был зверь, отдаленно напоминающий тигра, только сделанный из бумаги. И он был живой! В этом невозможно было сомневаться, настолько лихо удивительное существо умчалось прочь по скудно освещенной улице.
— Стойте! Подождите! — вскричал ему вслед Проспер. Но Бумажный Зверь никак не среагировал, а через считанные мгновения просто… исчез.
— Что это было? — озадачился Проспер. Он пристально
— Спокойно, — сделав глубокий вдох, произнес сыщик. — Сейчас главное — спасти Антуанетту. Это — цель. Все остальные загадки меня не касаются.
Уверенным шагом знаменитого детектива, с прищуренным от профессионализма взглядом, Проспер вошел в подъезд, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь квартиры, окна которой выходили на место преступления. Дверь отозвалась щелканьем замков, громыханием цепей, скрипом петель и отворилась. За нею стоял низенький (то есть ростом примерно с Проспера) тигр средних лет, в очках, облаченный в смокинг, при первом взгляде на который в голове появлялось нечастое слово «помпезность». Сам тигр при этом ухитрялся выглядеть неряшливо. Бывают такие звери — что бы они на себя не напялили, даже самое-самое, все равно выглядят бродягами. Таким зверям никакой костюм не поможет, тут, как минимум, надо менять морду.
Из глубины квартиры доносился приглушенный гул голосов.
— Прошу прощения… — начал Проспер.
— Новичок? — спросил тигр, окинув его заинтересованным взглядом. — Да еще и лис! Лисов среди нас нет. Прекрасно!
— Новичок? — удивился Проспер. — Что вы имеете в виду?
— Не обижайтесь, — улыбнулся тигр. — Новичком быть не стыдно. Все через это проходят.
— Безусловно, — согласился Проспер. — И все же, новичок — в чем?
— Ну, вы же писатель, верно?
— О, нет, что вы! Я как раз наоборот.
Тигр заметно напрягся, взгляд его из дружелюбного сделался подозрительным и недоброжелательным.
— Наоборот? Вы критик?
«Разве писатель наоборот — это критик?» — мысленно удивился Проспер и поспешно ответил:
— Нет-нет, я не критик. Я читатель. Но дело не в этом, а в том, что…
Договорить ему тигр с мордой бродяги и в костюме аристократа не дал. Он вцепился Просперу в рукав и втащил в квартиру с радостным восклицанием:
— Что же вы молчали! Настоящий читатель! Наконец-то! Идемте скорей, я вас всем представлю!
Сыщик пытался возражать, но обладатель смокинга его не слушал.
Тигр втянул Проспера в большую комнату, полную народа. В основном здесь присутствовали тигры и тигрицы, но попались и парочка львов, три львицы, две кошки и леопард. Собрание пестрело экстравагантными нарядами и прическами. Звери кучковались, вели оживленные беседы, каждый держал в лапах либо папку, либо книжку, либо тетрадь. Нового гостя публика встретила прерванными разговорами и заинтригованными взглядами.
— Председатель? — с вопросительной
Тот в ответ улыбнулся во всю пасть, распростер лапы и торжественно объявил:
— Друзья! Собратья по перу! Дорогие мои писатели и поэты! Беллетристы и романисты! Фантасты и реалисты! Разрешите представить вам нашего гостя… э-э… — он повернулся к лису. — Как вас зовут?
— Проспер.
— Нашего гостя Проспера! Он… — Председатель выдержал эффектную паузу. — Читатель!
По комнате пронесся взволнованный шепот: «надо же, настоящий читатель», «наконец-то», «мы становимся известны», «читатель», «читатель»…
— Вы действительно читатель? — с горящими глазами спросила Проспера ближайшая из кошек.
— Да, — признался лис.
— И совсем-совсем не писатель?
— Совсем. В детстве, правда, написал один стишок. Но он был ужасен. Там была рифма «кровь-любовь», я ее сам придумал. С тех пор не пишу, только читаю.
— И вы пришли, чтобы нас… читать?! — в крайнем волнении спросил молодой тигр с карандашом за ухом.
— Да, — на всякий случай согласился Проспер, стремясь расположить к себе общество.
Результат получился ошеломляющий. Как если бы кто-нибудь попросил глоток воды, а его в ответ утопили бы в водохранилище.
Писатели и поэты, беллетристы и романисты, фантасты и реалисты, отталкивая друг друга, бросились к Просперу с требованием немедленно дать им автограф. Перед изумленным лисом замелькали книжки, тетради и шариковые ручки.
Не видя иной возможности совладать с этим безумием, сыщик принялся подписывать литераторам их труды. «Автору, с наилучшими пожеланиями от читателя», «Пишите еще. Проспер» и так далее.
— У меня нет ручки! — сокрушался один тигр. — Я забыл ручку! Кто-нибудь, дайте мне ручку!
Но от него все отворачивались, сжимая свои ручки в кулаках. Никому не хотелось делиться с другим своим, таким неожиданным, счастьем.
— У меня есть ручка, — сказал Проспер. — Давайте я вам подпишу.
В мгновение ока бедняга, забывший дома ручку, превратился из объекта злорадства в объект зависти. Еще бы, ведь читатель даст ему автограф собственной ручкой!
Счастливый тигр протянул Просперу раскрытую папку. На титульном листе значилось: «Амадей Флюгер. Звездолеты уходят к звездам. Фантастический роман в трех, а может, в четырех томах». Недолго думая, Проспер вывел: «Амадею Флюгеру от читателя. Не забывайте ручку, Амадей!»
В этот момент в ком-то из тех, кто все еще ждал автографа, взыграла предприимчивая жилка. Он вскричал, лихорадочно пряча свое стило в недра одеяния:
— А у меня тоже нету ручки! Я тоже забыл! У меня и не было ее никогда!
— Хорошо, подпишу и вам своей, — с легкой усмешкой сказал Проспер.
Успех коллеги немедленно породил массу эпигонов:
— И у меня, и у меня нет ручки! — При этом, наличие ручек они даже не пытались скрыть. Эпигоны, как известно, обязательно упустят какую-нибудь важную деталь.