Лис Улисс и потерянный город

Адра Фред

Швейцар в замешательстве посторонился.

– Благодарю. – Марио нырнул в проем двери. А волки важно прошествовали мимо швейцара, отдав ему честь.

Компания спустилась по крутым ступенькам и оказалась в подпольном казино…

Огромное подвальное помещение было заставлено игральными столами – карточными, шахматными, в рулетку, а также для игр в «эрудит», в буриме, в монополию, в метрополию и в крестикинолию.

Казино было набито битком. Всевозможные тигры (а присутствовали здесь исключительно тигры)

играли, выпивали, шумели и курили. Лишь в уголочке сидели двое, которые не играли, не выпивали, не шумели и не курили. Было заметно, что они отошли сюда ненадолго, от силы на несколько минут. Над ними висела табличка «Место для некурения».

На вошедших кидали удивленные взгляды. Марио вгляделся в публику и тоже удивился – некоторые морды показались ему знакомыми.

– Странно, – сказал он. – Это же работники мэрии! Что они здесь делают?

Ответить взялся Антонио.

– Как что? Предаются пороку, разумеется! В подобных заведениях обычно и собирается всякий сброд: чиновники, политики, государственные мужи… В общем, отбросы общества.

– Насколько мне известно, отбросы общества – это вовсе не они, – заметил Марио.

Антонио изобразил наивность.

– Неужели я что-то путаю?

В свою очередь Джанкарло философски изрек:

– Смотря о каком обществе речь.

Если бы суслик Георгий мог слышать этот разговор, ему бы многое нашлось что сказать.

– Думаю, перед тем, как выходить на преступные круги, надо выпить, – заявил Антонио.

Троица приблизилась к бару, над стойкой которого торчал молодой худющий тигр с надменным выражением морды.

– Послушайте, милейший… – начал Антонио, но бармен его перебил, сухо бросив:

– Псовых не обслуживаем.

Волк и ухом не повел.

– Да? Что ж, тогда псовые обслужат себя сами. Джанкарло, что будешь пить?

– Мне, пожалуйста, двойной тройной со льдом, – ответил Джанкарло.

Антонио протянул лапу и взял со стойки бутылку.

– Эй-эй, что за дела! – возмутился бармен, но, наткнувшись на грозный взгляд волка, умолк и нервно сглотнул. Глаза Антонио могли бы сойти за аллегорию опасности, – если какому-нибудь художнику понадобилась бы подобная аллегория.

– Держи, дорогой, – Антонио протянул Джанкарло стакан, полный двойного тройного со льдом.

– Спасибо, – сказал Джанкарло. – Сколько с меня?

– Сколько? – спросил Антонио бармена.

– Три монеты, – глухо ответил тот.

– Три монеты, – сказал другу Антонио.

Джанкарло кивнул и полез в карман.

– У меня десять.

Антонио удовлетворенно кивнул.

– Ничего. Дадим сдачи. – Он невозмутимо открыл кассу, достал семь монет и отдал Джанкарло. Десятку при этом положил в карман.

Бармен вновь решил проявить героизм.

– Я вызову охрану, – неуверенно предупредил он.

– Вперед! – усмехнулся Антонио. – Нальем и охране.

– Я

позову хозяина! – уже смелее заявил бармен. Этот аргумент показался ему весомей предыдущего.

Антонио рассмеялся и ответил на наречии жителей Ботфортского полуострова, откуда они с Джанкарло были родом:

– Нэ тутто былло!

– Чего? – растерялся бармен, не знавший ни одного иностранного языка.

Но Антонио не удостоил его ответом, а повернулся к шпиону.

– Марио, что тебе налить?

Коала не принадлежал к семейству псовых. Но он не ожидал, что местные жители разбираются в подобных тонкостях, и вообще был настроен поддержать волков перед лицом видовой нетерпимости, или, по-научному, видизма.

– «Кровавую Мэри», – ответил шпион. – Хотя нет, «Слезливую Анну». А лучше «Сопливую Пегги».

– Что здесь происходит? – раздалось вдруг за их спинами.

Марио и волки обернулись и увидели немолодого полноватого тигра в строгом черном костюме. Рядом стояли еще двое – молодые, подтянутые, с цепкими взглядами, всем своим обликом вызывавшие ассоциации с такими словами, как «спецназ», «штурмовики» и «частная охранная фирма».

– Господин Анибал! – обрадовался бармен. – Как вы вовремя! Эти псовые хулиганят, пьют и не платят!

– Протестую! – возмутился Джанкарло. – Я за свою выпивку заплатил!

– Он заплатил, – подтвердили Марио и Антонио.

– Что значит заплатил? – взвизгнул бармен. – Что это за «заплатил», если не мне, а вот ему? – он обвиняюще указал на Антонио.

– А кому же еще? – удивился волк. – Мой друг заплатил тому, кто его обслужил. А это был я!

– Это был он, – подтвердили Марио и Джанкарло.

Тигр нахмурился и спросил бармена тоном, обещающим неприятности:

– Как это понимать?

Увидев, что он стремительно теряет то, что еще мгновение назад принимал за поддержку, бармен растерялся и сник.

– Я… Просто… Ну… Они же псовые… Не обслуживаем же ведь, ну…

Господин Анибал укоризненно покачал головой.

– Как тебе не стыдно! – произнес он с такой убедительностью, что стыдно стало всем вокруг. – Что о нас подумают наши гости! Они решат, что мы все здесь упертые видисты и ксенофобы. Верно? – спросил он гостей.

– Абсолютно, – кивнул Марио. – Именно так мы и решили. А что? Не должны были?

– Вы на него не обижайтесь, – вместо ответа попросил Анибал. – Молодой, горячий. Юношеский максимализм, знаете ли.

– А! – просиял Марио и сказал волкам: – Ребята, все в порядке! Это не видизм, оказывается, а юношеский максимализм!

– Ну слава богу! – с облегчением вздохнул Антонио. – А я уже подумал невесть что!

– Мы были несправедливы к юноше, – сокрушался Джанкарло. – Мораль. Никогда не судите зверя по его словам, поступкам и мыслям. А то можно принять максимализм за юношеский видизм.