Лис Улисс и свирель времени
Шрифт:
– Ничего, у нас тоже будет ненастоящий!
– Но это же неправда…
– Это смертельная битва! Сейчас не до правды! Мы должны сохранить огонь истинной веры до прихода подлинного Сверхобезьяна – любой ценой!
Идея сохранения огня истинной веры вызвала у соратников понимание. Единогласно было решено огонь сохранить. Для исполнения роли Сверхобезьяна пригласили малоизвестного немолодого актера – шимпанзе по имени Казимир Фигляров-Софитов. Актер находился «на мели» и был рад любой роли, а сверхобезьянцы предложили
– Не сомневайтесь, я изображу вашего Сверхобезьяна так, что все ахнут, – важно заявил он, усевшись напротив Его Святейшества в кабинете последнего. – У меня богатейший опыт, я тыщу раз играл всяких пророков, королей и богов. Да я сам в душе бог.
– Вас предупредили, что вы должны будете сбрить шерсть на теле? – уточнил глава секты. – У Сверхобезьяна нет шерсти на теле.
– Да. Это не проблема. Ведь вы же за это заплатите, верно? Очень-очень-очень много?
– Не наглейте. Вы получите просто очень много.
Актер укоризненно скривил морду.
– Не жадничайте.
Его Святейшество вздохнул.
– Ладно. Пускай будет очень-очень много. Но не очень-очень-очень!
– Согласен.
– Чудесно. Что ж, примемся за создание требуемого образа.
– Примемся! – Казимир Фигляров-Софитов встал. Следом за ним поднялся Его Святейшество.
Коридор встретил их новой, как обычно, невесть откуда взявшейся надписью на стене – прямо напротив кабинета Его Святейшества:
«Нельзя защищать правду ложью! Хотя нет, можно. Но не нужно!
Глава секты гневно надул щеки и топнул лапой:
– Да что ж такое! Опять!
Загадочного происхождения надписи на стенах замка возникали с пугающей регулярностью и одинаково бесили оба противоборствующих лагеря. Появляющаяся с некоторых пор лаконичная подпись не помогала вычислить негодяев, ответственных за эти безобразия, и это тоже немало всех раздражало. В замке завелась какая-то «третья сила», тайная, а потому – опасная для всех.
Попытки расшифровать подпись «КП» ни к чему толковому не привели. Предлагались варианты: Коалиция Прокуроров, Кровожадный Прокуратор, Как Прежде, Кривой Пистолет, Классические Приматы, Контрольный Пункт, Кран Пожарный, Камера Пыток, Крутые Парни, Клевые Подруги, Куриные Перья, Конечно Павианы, Кривозубые Пираньи, Клубок Питонов, Косые Палкометатели, Кошки Пышки, Комариный Писк, Клинические Параноики, Клещи Паразиты, Красота По-градбургски и даже Комуни Попадя. Но все эти варианты были отметены по причине их бессмысленности.
Вот и сейчас Его Святейшество смотрел на новую надпись, испытывая страстное желание разрушить город-другой. «КП, – думал он, скрежеща зубами. – Да что же это такое?! КП. Может, это не организация, а имя? Какое имя начинается на «к»? М-м…»
И тут его осенило. «К» – это Кирилл! Ну конечно! Кирилл –
А что такое «П»? Кирилл П… П… Предавший! Ну вот, теперь все ясно.
Ладно, Кирилл Предавший. Недолго осталось тебе резвиться. Твоя тайна раскрыта.
Его Святейшество довольно хихикнул, похлопал в ладоши и пару раз подпрыгнул. Деликатный Казимир Фигляров-Софитов сделал вид, что не заметил недостойного поведения главы секты…
Но радость Его Святейшества была недолгой. Подумаешь, раскусил Кирилла. Кирилл это мелочь, незначительная помеха. А вот верониканская угроза – это серьезно. Это то, что заставляло главу секты чувствовать себя несчастным.
Чувствовала себя несчастной и Вероника. День прошел ужасно. Поначалу ей было интересно и даже немного весело изображать из себя Сверхобезьяна, но ажиотаж вокруг ее персоны рос с такой скоростью и в таких масштабах, что ей стало не по себе. Кроме того, играть роль богини ей приходилось все время, без перерыва, публично. Журналисты, телевизионщики и просто восторженные почитатели роились вокруг нее с энтузиазмом пчел в улье. Фотосессии сменялись интервью, чтобы вновь смениться фотосессией, чтобы вновь смениться интервью. Все ответы были заготовлены заранее братом Нимродом, так что думать Веронике не приходилось. И эта роль бездумной богини ее тяготила все сильней.
Кроме того, ей было ужасно стыдно обманывать жителей этого мира. Появилось чувство, что, притворяясь Сверхобезьяном, она толкает их на что-то очень плохое. Атмосфера фанатизма вокруг нее становилась все ощутимей – как со стороны сторонников, так и со стороны противников. Ряды и тех, и других росли с ненормальной скоростью. Уж не был ли прав Лис Улисс в своих предостережениях?
В редкие минуты, когда Веронике удавалось перекинуться словечком с барсом наедине, она напоминала о его обещании:
– Я сделала то, о чем вы просили. Теперь вы должны вернуть меня домой!
– Конечно, конечно, – отвечал брат Нимрод. – Но сейчас неподходящий момент. Помоги мне еще немного, ладно? Сама же видишь, как это важно.
– Мои родители – это тоже важно! И моя школа – важно! Отправьте меня домой! Вы обещали!
– Зачем ты так? – расстраивался барс. – Мне и так больно. Эх ты…
И Вероника ничего не могла поделать, так как брат Нимрод не врал – ему действительно было больно. Весь день его мучил странный недуг – невидимые иглы кололи его по всему телу. Барс постоянно морщился, хватался за больные места и иногда даже вскрикивал. Но и не думал заняться лечением, так как всецело посвящал себя делу возвеличивания верониканства.