Лис. Аромат пары
Шрифт:
– Ты хочешь это проверить?
Несколько минут мы мерялись напряженными взглядами, точнее, напряженным взгляд был только мой, его - спокойный и даже насмешливый. Вот чем не ведьмак?! Если он и чистокровный человек, ведьмы в его роду точно потоптались!
– Ладно, Адриан, – с нажимом повторила его имя, капитулируя, – о чем говорить-то?
В изумрудных глазах на секунду промелькнуло разочарование, он со вздохом проговорил:
– О том, как ты очутилась в этом доме, конечно.
– Да если бы я сама знала, – призналась, взглянув на сиротливую чашечку с горячим
Мужчина, как-то странно покосившись на мои губы, понятливо подтолкнул мне чашечку.
– Так это мне? – обрадовалась такому подарку.
– Тебе.
– Ой, как мило, – сцапала чашку, с любопытством спросила, принюхиваясь: – Небось, яду добавил.
Лицо огонька вытянулось в изумлении, а когда я, поболтав в чашке пальцем, облизнула его и скривилась, его глаза стали похожи на две плошки.
– Фи, яда нет. Так даже не интересно.
– Эта рыжая сведет меня с ума, – прошептал Адриан и рявкнул: – Сумасшедшая. Это простой кофе с молоком, не более!
Хм. Кофе? У нас тоже имеется такой бодрящий напиток, и название точь в точь, однако имеет совсем другой аромат, более слабовыраженный и мягкий, с нотками корицы.
Тем временем огонек все распалялся, уже натурально рыча:
– Какой яд? Стал бы я вести с тобой разговоры, если бы хотел от тебя избавиться. Да и яд? Серьезно?
– А чем тебе не нравится яд? Предпочитаешь избавляться от неугодных людей более радикальным способом? – в шутку спросила и не ожидала, что мне достанется настолько серьезный взгляд.
– Что, серьезно? Интересненько. Потом подробнее расскажешь.
Какой он у меня кровожадный, однако.
Но все же я надеялась на шутку.
Адриан тихо фыркнул.
– Вернемся к нашему разговору.
– Да что говорить?! Варила я себе спокойно зелья, кто ж знал, что инквизиторы заявятся, и у меня рука дрогнет…
– Прости, мне, кажется, послышалось. Ты что делала?
– Зелья, говорю, варила магические, что не понятного? А тут котелок взорвался, а потом эта тюрьма стеклянная, ну, а потом пол рухнул, и я здесь.
Во время моего сумбурного монолога лицо Адриана все больше вытягивалось.
– Я уже думала надо всем этим, и у меня только одно предположение.
– И какое же оно?
– Стихийный портал, иной вариант вряд ли можно найти.
– Портал, значит. Зелья, значит, – медленно проговорил он, смотря куда-то в сторону.
– Слушай, у тебя такое лицо, будто ты раздумываешь над тем, из какой я душеведки сбежала. А я, между прочим, правду толкую. Ай, не хочешь - не верь. Хотя стихийники – редкое явление, понять тебя можно. Так, ладно, и так долго здесь у тебя прохлаждаюсь, лучше скажи: моего папу к вам не забрасывало случайно?
– Нет, а что, должно? – с мученическим видом уточнил он.
– Да откуда мне ж знать. Святые зелья, неужели все-таки его забрала инквизиция? Так, огонек, то есть, Адриан, где тут у тебя инофон, мне нужно связаться с отцом. Свой, как ты, должно быть, уже понял, я дома оставила, а то бы сразу с папой
– Ино что?
– Инофон. Ты что, о таком артефакте первый раз услышал? Из какой пещеры ты вылез?
Адриан вдруг устало потер лицо, настолько устало, что мне стало внезапно его жалко, и я даже привстала, чтобы подойти и обнять беднягу. Но вот он отнимает руку от лица, и его взгляд, холодный, настороженный и какой-то по опасному темный, заставляет меня рухнуть обратно на попу и тяжело сглотнуть, вжавшись в спинку стула.
– Ад-риан? Ты чего? Ну, прости, ляпнула лишнего про пещеру, но я ж не со зла. Чего сразу взглядом препарировать. Ик. Молчу!
Мужчина молча, но с очень неприятным скрежетом отодвинул стул с другой стороны стола и как-то тяжело на него опустился. Двумя ладонями провел от висков к затылку по мягким волосам и тихо, жутковато так тихо, попросил:
– А теперь еще раз, Ульяна, и подробно: как, когда и при каких обстоятельствах ты оказалась у меня дома. Потому что то, что ты говоришь, со стороны звучит до крайности абсурдно. Если бы я не чувствовал, что ты говоришь правду, да еще так искренне, подумал, что ты действительно сбежала из психушки и каким-то образом наткнулась на мой дом. Но поблизости, вот беда, никаких больниц для психов нет.
– Ты говоришь странные вещи. Больниц для психов? Психушка?
– Я говорю странные вещи? Занимательно. Психушка - по-твоему душеведка. И если отречь абсурдность твоих слов и хоть капельку в них поверить, то ты свалилась на меня из другого мира, а это уже проблема почище несанкционированного проникновения в чужое жилище.
Ик.
Чего?!!
– Так, стоп, ты что, меня разыгрываешь? Святые зелья, нет?! Та-а-ак. Мамочки, и где это я?!
* * *
Интерлюдия
Бормоча под нос веселый мотивчик английской песенки, автор в превосходном настроении варганила себе завтрак, когда за спиной тихонько покашляли. Вздрогнув, автор крепче сжала в руке лопатку и медленно обернулась, с изумлением вытаращившись на смущенно переминающуюся с ноги на ногу рыжую девушку.
– Простите, что потревожила, но я слышала, именно вы всем этим балаганом заведуете, и вы, – на автора укоризненно выставили изящный пальчик: – притащили меня в мир огонька. Я пришла предъявлять претензии. Надо сказать, трудновато до вас было добраться, несколько раз заносило вообще непонятно куда и только с четвертой попытки получилось, слава верховной.
Угу, слава.
Автор неловко кашлянула, подумав, что насчет трудностей перехода – это как бы и неудивительно, с учетом того, где мир автора и где оборотней. Странно, что у них всех эти переходы вообще получались. Вот где странность так странность, но автор уже была привычной, смирилась, так сказать. Покосившись на сковородку с яичницей, на окно, где вовсю светило жаркое солнце, на часы, показывающие десять утра, буркнула под нос про аристократов и дегенератов, светским тоном уточнила: