Лиса в капкане

Чейз Джеймс Хедли

Он считал Грейс подходящей парой для себя. Он решил, что она принадлежит к его типу. Ему никогда не приходило в голову заводить любовницу, но теперь, взвешивая все, находил в этой девушке необходимые качества.

А Крейн? Он не мог не занимать его мысли. Если, вопреки здравой логике, Ричард заинтересовался Грейс, то окажется ли он мерзавцем до такой степени, что, влюбив в себя девушку, весело надсмеется над ней?.. Возможно, он уже плетет свою паутину. Лицо Эллиса покрылось обильным потом. Да он убьет этого негодяя! Эллис попытался усесться,

но, неимоверно страдая от своего бессилия, снова упал на подушки. Легко замыслить убийство Крейна, но как это выполнить? Надо ожидать удобного часа, следить за врагом.

Уже пробило семь вечера, когда Ричард и Грейс возвратились в бунгало. Эллис услышал хлопанье входной двери и приглушенный голос Крейна. Девушка смеялась; этот смех солью сыпался на открытые раны Эллиса. Он крутился в постели, изнемогая от ревности. Ожидал, прислушивался, но его немой призыв оставался неуслышанным. Через несколько минут захлопнулась другая дверь, и в доме воцарилась тяжкая, гнетущая тишина.

Около половины восьмого прозвучали легкие шаги девушки, и она появилась на пороге.

Ему так хотелось пожаловаться, обвинить ее в небрежности по отношению к нему, но слова — горькие и злые — застряли в горле. Он ее не узнал: лицо порозовело, глаза блестели. На ней было вечернее платье цвета бордо, с длинным шлейфом и глубоким декольте, которое открывало нежную смуглую кожу. Она сделала высокую прическу, и бриллиантовое колье искрилось вокруг шеи. Это была очаровательная девушка, к тому же дьявольски соблазнительная.

Такую женщину и в самом деле мог полюбить Крейн. У нее не было ничего общего с маленькой наивной куропаткой, какой он ее узнал. Когти ревности с новой силой вонзились в сердце Эллиса.

— Я нравлюсь вам? — с веселым смехом спросила Грейс. — Это он заставил меня нарядиться в это платье. Он такой милый! Поглядите на бриллианты. Они настоящие! Клянусь вам! Не правда ли, восхитительные?

Эллис молчал. Он испытывал сильнейшее влечение к ней, она восхищала его, острое желание безраздельно владеть этой девушкой парализовало все его существо.

— Я так и думала, что вы удивитесь, — продолжала она, довольная произведенным эффектом. — Я своим глазам не поверила, когда посмотрела в зеркало!

Только теперь он понял, до какой же степени Грейс чиста и наивна, и смутно ощутил нависшую над ней угрозу. Крейн лелеял темные мысли. Это несомненно. И с какими-то скверными намерениями предложил ей надеть это платье, дал эти бриллианты.

Мысль, что он может утратить Грейс, заставила его на миг забыть даже о своей безопасности, о собственных бедах и злоключениях. Он думал только о ней, ему хотелось открыть ей глаза на опасность, убедить, что Крейн вовсе не добрый, а, наоборот, двуличный и коварный. Крейн осмелился однажды сравнить его с лисой! А сам он? Разве можно ему доверять?

— Подойдите, — попросил Эллис, с трудом сохраняя спокойствие. — Я вас едва узнал…

Грейс разгуливала по комнате. Она выглядела

очень аристократически в своем вечернем платье и с легкостью плыла по земле. Приблизившись к постели, взглянула на Эллиса. Он понял, что мысли ее блуждают далеко. Она думала только о себе и появилась лишь затем, чтобы покрасоваться перед ним.

— Значит, он дал вам эти бриллианты? — медленно выговаривая слова, спросил Эллис. Его глаза с грустью наблюдали за девушкой.

— А правда же, он добрый? — радостно щебетала Грейс. — Конечно, он не подарил их мне насовсем. Они принадлежали его сестре Джулии… той, что умерла.

Неизвестно отчего Эллис побледнел: «Той, что умерла…» Почему эти слова навеяли на него страх? Он вдруг почувствовал, что предугадывает будущее, видит опасность, которой она подвергается; между ними возникла темная завеса, реально ощутимая, угрожающая. Эллис вытянулся на постели, указательный палец его целился в Грейс.

— Смотрите, как бы и вы тоже не умерли, — сказал он. — Крейн замыслил худое против вас. Я уверен! Это просто безумие — принимать его подарки! — И неожиданно, позабыв о собственной судьбе, воскликнул: — Бегите! Бросьте меня! Оставьте этот дом, пока еще не поздно. Вы меня поняли? Сбросьте платье и бегите!

Она смотрела на него внимательно, ошеломленная его испуганным видом и отчаянием.

— Хватит разглядывать меня! — крикнул он, ударив кулаком по одеялу. — Бегите, спасайте свою шкуру! Он погубит вас, я убежден! Что-то в нем подлое, это дьявол…

— Какое странное сравнение — дьявол… — заметил Крейн, появляясь на пороге. Усмешка играла на его губах, хотя вид был озабоченный.

Эллис взглянул на него с ненавистью.

— Не нужно пугать эту малышку. — Крейн приблизился к девушке, повернувшей к нему бледное, взволнованное лицо. — Не правда ли, она очень хороша? — Он подарил ей сияющую улыбку.

Грейс обрела спокойствие под взглядом Ричарда. Эллис молчал. Ему невыносимо было видеть их вдвоем, и, отвернувшись, он смотрел в сад, сжимая кулаки, с выражением застывшего страдания.

— Как вы себя чувствуете? — вежливо поинтересовался Крейн. — Быть может, вам что-нибудь нужно? Например, книга. Она могла бы вас развлечь.

— Убирайтесь! — гаркнул Эллис.

— Какой странный человек, — заметил Крейн, провожая девушку к двери. — Надо принести ему обед. Возможно, это сделает его добрее.

Он положил руку на плечо Грейс.

— Что он говорил вам? — Ричард привлек девушку к себе.

Грейс высвободилась из его объятий и вышла из комнаты. Эллис не видел ее лица, но знал, что она испытывала замешательство и страх. Что же касается его, то нежный жест Крейна глубоко поразил и шокировал его.

Ричард смотрел на Эллиса, глаза у него бегали.

— Мы кое-что отпразднуем сегодня вечером, — промолвил он.

И уже с порога добавил:

— Я откупорю бутылку шампанского. Поздравьте меня. Грейс согласилась стать моей женой.