Лиса в лесу, Брэдбери Рэй

Лиса в лесу

на обложку

Брэдбери Рэй

Шрифт:

— Дальше.

— Может быть, военный рассказ, — продолжал режиссер, любуясь цветом вина в бокале. — Рассказ о мужчине и женщине, живших в маленьком домике на маленькой улочке, году в 2155-м, возможно… — говорил Мелтон. — Это не важно, понимаете. Но эти мужчина и женщина стоят лицом к лицу с ужасной войной, супер-плюс-водородной бомбой, цензурой, смертью, и в это время — в этом трюк — они исчезают в прошлом, преследуемые человеком, которого они считают врагом, но который старается лишь

напомнить им об их Долге.

Уильям выронил стакан.

— Эта пара спасается среди группы киношников, — продолжал Мелтон, — которые не внушают им подозрений. «Безопасность — в численности», — говорят они себе.

Сьюзен, как во сне, почувствовала, что погружается в кресло. Все следили за режиссером. Он пригубил вино.

— Чудесное вино. Так вот, эти мужчина и женщина не сознают, насколько они важны для будущего. Особенно мужчина, он держит ключ к новому металлу для бомб. Поэтому Сыщики — назовем их так — не щадят ни труда, ни денег, чтобы обнаружить, захватить и увезти обратно мужчину и женщину, когда смогут застать их одних врасплох в номере гостиницы. Стратегия. Сыщики работают в одиночку или группами по восемь. Тот или иной способ дает результат. Как, по-вашему, это будет потрясающий фильм, а, Сьюзен? Что скажете, Билл?

Взгляд Сьюзен застыл на одной точке.

— Выпейте, — сказал Мелтон.

Уильям выхватил револьвер и трижды выстрелил, один человек упал, другие бросились к нему. Сьюзен дико закричала. Кто-то зажал ей рот. Пистолет валялся на полу, а Уильям боролся с теми, кто его держал.

— Пожалуйста, — сказал Мелтон, не двигаясь с места, хотя между его пальцев сочилась кровь, — пожалуйста, не делайте хуже, чем уже есть.

Кто-то барабанил в дверь.

— Откройте!

— Управляющий гостиницей, — сухо сказал Мелтон, дернув головой. — Да двигайтесь же быстрей!

Сьюзен и Уильям быстро взглянули друг на друга, затем на дверь.

— Управляющий хочет войти, — проговорил Мелтон. — Быстрее!

Киноаппарат вынесли вперед. Из него метнулся голубой луч, он быстро ширился, и те, кто находился в номере, по одному исчезали.

— Быстрее!

В этот миг за окном, прежде чем оно исчезло, Сьюзен увидела землю, покрытую зеленью, пурпурные, желтые, голубые и алые стены, камни мостовых, текущие, словно река, человека верхом на осле, едущего в теплые холмы, мальчика, пьющего

апельсиновый сок. Она ощутила сладость этого напитка, она увидела человека с гитарой на площади под прохладным деревом, она тронула пальцами струны. А далеко-далеко она видела море, голубое и нежное море, волна обняла ее и унесла с собой.

А затем ее не стало. Не стало и ее мужа.

Дверь с треском открылась. Управляющий и прислуга ворвались в номер.

Комната была пуста.

— Они только что были здесь! Я видел, они вошли! — кричал управляющий. — А теперь их нет. На окнах железные решетки, они не могли выйти отсюда!..

Потом позвали священника, вновь открыли комнату и проветрили ее, и священник окропил святой водой все четыре угла.

— А что делать с этим? — спросила уборщица.

Она указала на шкаф, где стояли 67 бутылок шартреза, коньяка, крем-какао, абсента, вермута, 106 пачек турецких сигарет и 198 желтых ящичков настоящих гаванских сигар по 50 центов каждая…