Лисёнок для депутата
Шрифт:
— Миша, ну какой может быть ребёнок, если я не женат и детей у меня нет, и никогда не было?
— Что ты как маленький? Найдём одинокую женщину с ребёнком. Расскажем всем, что это — твой ребёнок, но злодейка-судьба вас разлучила, а теперь вы нашлись и созрели узаконить ваши отношения. Банально, конечно, но уверен, что это воспримут нормально. В идеале подобрать бы кого-то из твоих бывших для достоверности…
— Не, у моих бывших от меня детей не может быть, не шути так. Я всегда предохраняюсь.
— Да кто там проверит, чей ребёнок? Скажешь, что твой. Придумаем
— Что значит на меня перепишем? Чужого ребёнка? А что потом? Мой депутатский срок закончится, а я ему до совершеннолетия алименты платить буду?
— Не кипишуй. Потом сделаем всё элегантно. Если понадобится, сдашь анализ ДНК, докажем, что ошибочка вышла, что мамаша ребёнка нагуляла. Ты — бедный, несчастный, обманутый. Опять же любимец сердобольных дамочек и не только. Тем более, когда ты сойдёшь с политического олимпа, о тебе всё равно быстро забудут и никому не будет дела, что там с твоим фиктивным ребёнком.
— Так, ну ладно. Какой план? Вы предлагаете мне сейчас взять свою телефонную книжку, обзвонить всех бывших и спросить, кто из них мать-одиночка?
— Обижаешь. Мы уже составили список претенденток. Надеюсь, никого не забыли. Папка с фото и полным досье у тебя на почте. Ваши совместные фоточки ребята по соцсетям собрали. Осталось легенду придумать, но тут без тебя никак, иначе фантазия может оказаться слишком далёкой от реальности. Честно говоря, я ещё не просматривал, что там приготовили, тебя ждал. Приедешь домой — сразу садись и начинай выбирать. Отберёшь пару-тройку, потом вместе определимся, кто лучше подходит. Через три дня — свадьба. Надо твоей невесте ещё платье по размеру подогнать и фотоматериал о ваших прошлых отношениях отснять. Да и вообще, вам обоим не помешает морально подготовиться и о многом договориться.
— Боже, звучит как сценарий дешёвой мыльной оперы… Неужели я подписался в этом участвовать? Ну, батя, удружил…
Дурдом! Искать себе жену, пусть и фиктивную, в такой спешке — несерьёзно. А если она меня потом как-то подставит? Да я ведь женщин по внешним данным всегда выбирал, интеллекта у большинства из них — пшик. Она ещё облажается на раз и всё дело завалит.
— Ты потом отцу ещё спасибо скажешь! Неужели не понимаешь, какие возможности открывает депутатский мандат?
— Ладно, я просто ворчу. Не нравится мне идея брать в жёны кого-то из бывших, ещё и с чужим ребёнком. Может, лучше найти кого-то свежего и надёжного? И главное — с мозгами. Дуры хороши в постели, а на выборах они могут только всё испортить.
Да и не вдохновляет меня отработанный материал. Раз уж подписался на эту авантюру, то хоть какие-то положительные эмоции в довесок хотелось бы получить…
— Но ребёнок-то всё равно будет чужим. Этот вариант мы тоже попробуем. Я уже подготовил тебе список девушек, которые могут тебя потенциально заинтересовать. Сам понимаешь, найти в сжатые сроки нормальную женщину без явных изъянов в биографии,
— Хорошо, я посмотрю твою папку. И новеньких тоже изучу. Не боись, кого-то выберем, раз надо. Благо, выбор у меня большой, — усмехаюсь и подмигиваю.
Я всегда был ловеласом, нравился женщинам и с радостью отвечал им взаимностью. Кто бы мог подумать, что мои похождения и грехи молодости могут пригодиться в таком серьёзном деле?
— Боря, притормози-ка тут, — Миша обращается к водителю. — Заедем в кондитерскую. У Машки скоро день рождения — надо заказать торт и пирожные. Тут, кстати, самые вкусные торты и сладости в городе. Римма, хозяйка, говорит, что раздобыла где-то гениального кондитера и за два года раскрутилась от крохотной пекарни до популярного кафе с кучей постоянных клиентов.
Машина останавливается, Штейнберг выбирается и зовёт меня с собой.
— Идём, по чашечке кофе выпьем. И пирожное фирменное попробуешь. Сладкое помогает мозгам лучше соображать, нам с тобой это сейчас пригодится.
Нехотя выбираюсь из салона. Что за ерунда? Какие-то пирожные… Разве у нас есть на них время? Лучше бы я остался в машине и вздремнул.
Заходим в кафе с вычурной пёстрой витриной и странным для такого заведения названием «Фараон». Устраиваемся за столиком, Миша делает заказ на двоих.
— Так вот, ребёнок, конечно, в идеале нужен маленький. Потому что чем старше, тем больше риск. Журналисты — такие пройдохи! Поймают где-нибудь в детском саду и выудят что-то, что им знать не следует. Пятилетний ребёнок уже очень хорошо всё помнит и ещё лучше разбалтывает родительские секреты. Двухлетка — в самый раз: проблем с подгузниками, режущимися зубами и ночными криками уже нет, можно принарядить и спокойно показывать папарацци, не опасаясь быть раскрытым. Помладше — тоже вариант неплохой, но геморройнее.
К нам подходит невысокая полная женщина. В моём представлении именно так должна выглядеть владелица кондитерской — сразу видно, что она не только печёт сладости, но и активно их употребляет.
— Михаил Ефимович, рада видеть тебя, дорогой.
— Риммочка, мне надо Машенькиным гостям тортик и пирожных разных, как обычно, самых вкусных.
— Сделаем, не волнуйся. На сколько гостей? Сам выберешь или мне по своему усмотрению?
Миша отвлекается надиктовать требования к заказу, а я расслабляюсь и спокойно пью свой кофе.
Из-за стойки выбегает маленькая девочка и заливисто смеётся, оглядываясь назад. Миша отрывается от беседы, подмигивает мне и говорит:
— О, смотри, какой лисёнок.
Потом наклоняется поближе и так, чтобы никто не услышал, шепчет:
— Всем известна твоя маниакальная страсть к рыжим. Если её мамаша такая же златовласка, то могла бы стать идеальной кандидатурой. Тут даже сходства с тобой не надо, никто и не подумает усомниться. Слава о твоих похождениях и специфическом вкусе шагает далеко впереди тебя.