Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы
Шрифт:
— А наша семья заметно подросла, — Джон с улыбкой передавал всем чашки и бокалы: Анне — ирландский кофе с воздушной пенкой, Лэсли и Адель — глинтвейн с апельсинами и звездочками гвоздики, Тиму и Софии — чай с малиной, мятой, мёдом и палочкой корицы, а Яну — какао с маленькими зефирками. Себе он взял прямо из воздуха большую чашку крепкого грога. — Я очень счастлив, друзья мои, что мы встречаем Новый Год вместе! Вы все стали для нас очень близкими и родными людьми…
— И это правда, — подхватила Анна, — сложно представить теперь нашу семью хотя бы без одного
— И сейчас, в канун Нового года, я хотел бы вспомнить год минувший. Я благодарен ему… За то, что мы вместе, за то, что у нас появились такие замечательные друзья, за то, что мои дети растут настоящими мужчинами! — сказал Джон.
— За то, что Лэсли поступил в колледж, а Ян стал лучше учиться, за то, что у меня такой замечательный муж, которого я очень люблю! — сказала Анна.
— За то, что Ян стал настоящим сэнмиром, и что у него оказалась такая замечательная школьная подружка, — Тим ущипнул Софию за бок, и та подскочила на месте, смеясь.
— За то, что я узнала про вас, про чудеса, которые вы творите, про все! Это самое захватывающее, что со мной было в жизни, — сказала София и ткнула Тима локтем, тот подскочил, и началась легкая потасовка…
— За то, что я, наконец, что-то понял в жизни, что-то очень важное, — многозначительно сказал Лэсли, глядя в глаза Адель.
— За то, что все случилось именно так, как случилось, — сказала Адель с улыбкой, — и прежде всего, спасибо Яну, без которого меня здесь и сейчас точно бы не было с вами.
— А я… а я… — польщенный Ян не знал, что сказать, — а я просто очень рад и всех вас очень люблю!
— Ураааа! — кричали все.
Ровно в полночь раздался сумасшедший грохот — это Лэсли запускал салют! Какая же новогодняя ночь без салюта?! Небо и земля содрогнулись — это был тот самый сюрприз, который они так долго готовили, закрывшись в комнате с Тимом и Яном. В ночное небо взмывали гигантские орлы и лисы. Прямо из земли били искрящиеся фонтаны. Звезды сыпались с неба гроздьями.
Когда вернулись домой, се бросились под ёлку, разбирать подарки. Обертки летели в разные стороны, еще будет время, чтобы их убрать — сейчас было время радоваться!
А потом в руках у Джона оказалась гитара… и тут началось!
— Джон, давай нашу любимую, — попросила Анна.
И Джон запел низким, бархатным голосом. Это была песня о любви, преодолевающей все преграды, вечной, всепобеждающей любви. Мелодия уносила вдаль ночного неба, и там, в бесконечности, сердца влюбленных горели как две звезды.
— Давайте новогоднюю, — попросил Ян. — Давай «Белые снежинки кружатся с утра»!
Грянули аккорды, и все запели веселую детскую песенку. Потом была и «Маленькая елочка», и «Три белых коня», и «Если б не было зимы» и много еще веселых песен о зиме, снежинках, Новом годе. Долго потом еще пели, и так хотелось, чтобы эта ночь не кончалась никогда! Но вот, мелодии стали тише, пальцы нежно перебирали струны, камин догорал. Часы на каминной полке показывали уже четверть пятого. София заснула прямо на подушках у камина. Лэсли бережно поднял ее на воздух, и она полетела прямиком
— Как ты это делаешь? — удивился Тим, — Мне тоже надо так научиться.
— Я потом тебя научу, — подмигнул ему Лэсли и закрыл дверь.
Вскоре Анна и Адель тоже засобирались спать. Мужчины остались в комнате вчетвером.
Глава 4. Крысы.
Какое-то время они сидели, молча наблюдая за догоравшими в камине отблесками, но потом Ян все же решился задать вопрос, который мучил его уже много дней.
— Пап, а почему мы больше никогда не говорили о Кливерте? Странно, что после вех событий, после этого странного письма мы ведем себя, как будто ничего и не было… Вы ничего не рассказываете, но я же вижу, что что-то происходит.
Лэсли и Тим посмотрели на Яна. Им в голову тоже не раз приходил этот вопрос, но задавать его было неуместно. У сэнмиров действует строгая дисциплина, все решения принимаются, как в армии. Если взрослые не говорят о чем-то, значит, детям этого знать не положено. Нельзя бежать впереди паровоза.
— Если письмо было написано мне, — говорил Ян, — значит, все это как-то касается меня напрямую, но вы упорно ничего не говорите.
Три пары глаз были устремлены на Джона. Молчание действительно затянулось. Надо было что-то объяснять.
— Какую книгу я подарил тебе, Янчик? — с улыбкой спросил Джон.
— «Хранители судеб», — сказал Ян.
— Я не зря дал тебе именно эту старинную книгу, — начал Джон, — Ты помнишь основное условия передачи дара?
— Генетический код, я помню. Только определенное строение тела хранителя позволит ему использовать кристалл…
— Именно. Подумай немного, почему у вас такая связь с Кливертом?
— Почему?
— Ты помнишь, Адель сказала тогда про генетический код? Ян, если у вас одинаковый генетический код с Кливертом, ты понимаешь, что это значит?
Ян потерял дар речи, такое решение не приходило ему в голову. Он молча смотрел на Джона не в силах вымолвить ни слова.
— Я ждал, что ты сам догадаешься, — сказал Джон. — Ты новый хранитель, Ян. Леон Харт был в Бодлиане, Храм на Муруджунской игле действительно существовал, записи о нём обрываются как раз в тот самый период, 400 лет назад… Кристалл — на Муруджунской игле, в другом измерении, как вы и предполагали. Только доступен он будет лишь новому хранителю.
— Так вот почему ему нужен ты, вот почему он ждёт тебя в Свиттоне, братишка, — оборвал его речь изумленный Лэсли.
— Мы ждем нужного часа. Леон должен был увидеться с Кливертом и обо всем договориться с ним. Мы не можем рисковать тобой, нужно было убедиться в полной безопасности принятых решений. Но окончательное слово все равно за тобой.
В комнате повисла оглушающая тишина, слышно было, лишь как потрескивают дрова в камине, тикают часы на каминной полке и … этот странный звук, какой-то сдавленный писк исходил из угла с елкой. Кто-то швырялся среди ярких лент и обёрточной бумаги… скреб пол маленькой лапкой.