Лисёнок Ян и Кристалл Судьбы
Шрифт:
— Как смерть? — воскликнул Лэсли, — и ты так спокойно рассуждаешь об этом?
— Я так рассуждаю, потому что верю в Яна, верю в его способности, я не сомневаюсь, что все будет хорошо. Пойми же, инициация — это «прыжок веры» — если ты не веришь — у тебя ничего не получится! Нельзя сомневаться, сомнения только разрушат все! Старое должно умереть для того, чтобы родилось новое. В этом вся суть.
— Это не ритуальные термины? Отец, ты понимаешь, о чем ты говоришь сейчас? Это реальная смерть? — Лэсли был в панике.
— Это переход из одного состояния в другое.
—
— Тогда Смолл и Ларсон победили. Уже победили.
— Но ведь им не добраться до кристалла, он находится в Москве, как они туда попадут? А мы уж как-нибудь, — продолжала она.
— Мы ожидаем в этом году рождение сверхновой звезды, Аня, — мягко сказал Джон, — С кристаллом или без него, они сенмиры, они опасны, они способны на все. Нельзя оставлять это на волю случая.
— Хватит спорить, я сделаю это, — сказал Ян, — Я пройду инициацию и стану Хранителем.
Анна заплакала.
— У тебя все получится Ян, я вижу это, — сказала Адель, — Ничего не бойся и смело иди вперед. Джон прав, ты куда сильнее всех предыдущих хранителей. Ты будешь делать такие вещи, которые я даже не могу описать, они не укладываются в моей голове. Тебе будет доступна суть вещей, ты сможешь управлять миром, менять его, сдвигать пространство и время… Таких людей еще не бывало, Лэсли, Анна, Джон, я это ясно вижу. Теперь, когда Ян принял решение, картинка прояснилась: я уверена, все будет хорошо! Не волнуйтесь и не переживайте, у вас нет повода для беспокойства. Ни малейшего!
Анна бросилась к Адель и обняла ее.
— Я верю тебе, — сказала Анна.
— Не плач, Аня. Когда-нибудь он все равно должен был вырасти. Это просто случилось раньше, чем ты ожидала. Твой сын уже не ребенок, и принял взрослое, мужское решение. И наша задача — поддержать его, — сказал Джон. — Дождемся Леона, он должен все организовать.
Прошло еще несколько дней. Они продолжали ждать известий от Леона Харта, как вдруг в окно влетела сойка. Джон поспешно посадил ее на бумагу и прочитал сообщение от Тима. Там говорилось, что Ларсон каким-то невероятным образом добрался до Сноутона. Все были ошеломлены этой новостью. Но, не успел Джон среагировать на это известие, как прилетели Чайки, сообщив, что волки предали их и ушли на Голубое озеро, Ларсон похитил Софию, а Тим бесследно исчез. По каким-то немыслимым причинам сойка прилетела слишком поздно. Кто-то задержал ее, кто-то намеренно не дал им вовремя прийти на помощь Тиму. Все больше загадок вставало перед ними.
Глава 9. Потерянный род.
— Где это я? — пробормотал Тим, глядя в белый, скругленный потолок…
— О! Сестра! Он проснулся! — услышал он протяжный шепот. Над ним склонились женские лица, укутанные по самые глаза в синие покрывала тонкой работы. Может быть, все дело было в покрывалах, но Тиму показалось, что кожа у женщин отливала перламутром.
— Что со мной, где я?
— Т-с-с-с…
— Еще бы… я пока не сошел …
— Вот и хорошо. Какой сейчас год, месяц, вы знаете?
— Да что вы в самом деле пристали, кто вы такие, объясните…
Одна из женщин подняла над ним руку с ритуальной татуировкой, и он провалился в глубокий сон.
— Он возбужден и слишком слаб, — объяснила она. — Пусть поспит еще дня три, может быть тогда…
И они вышли из белоснежной комнаты с закругленным потолком и стенами в дверь, из-за которой бил яркий свет, настолько яркий, что слепил глаза, и разглядеть что-то находящееся за дверью не представлялось возможным.
Через три дня Тим проснулся в белоснежной, ярко освещенной комнате. Он был один и лежал на большом, высоком столе, судя по всему — операционном. Над ним светила огромная яркая лампа.
— Свет хоть уберите, — сказал он, и лампа тут же погасла. — Ну вот… Так-то лучше…
Он спрыгнул со стола, вместо одежды на нем был большой белый балахон. «Даже если это операционная, то… где же все инструменты, где лекарства…», — подумал он, подошел к двери и потянул за ручку. Дверь поддалась, за ней была плотная завеса из ярчайшего, слепящего глаза света. Тим невольно отпрянул и прикрыл глаза тыльной стороной руки. Затем он вытянул руку вперед — свет был густой и мягкий, как желе. Он нажал — и рука вошла в свет. Тогда он смело шагнул вперед.
Оказалось, что световая завеса была всего сантиметров пять толщиной. За ней Тиму открылся длинный коридор, в котором царил полумрак, никого не было вокруг. Он пошел по коридору и увидел еще одну дверь, в ней было вмонтировано стеклянное окошко, и он заглянул через него внутрь.
Посреди комнаты стоял такой же стол, как и в комнате, где он очнулся. На столе лежал полупрозрачный человек, а вокруг него толпились одетые в голубые паранджи женщины с перламутровой кожей. «Значит, это был не сон», — подумал Тим.
Женщины водили руками над телом человека, и Тим буквально видел, как за руками движутся потоки энергии. Он видел, как они нежно подхватили и извлекли из человека больной орган, как очистили его мерцающим ультрафиолетовым потоком, выходившим прямо из ладоней, наполнили золотой и бирюзовой энергией и вернули его на место. Так они проделали со всеми больными органами человека. Затем они все подняли над человеком свои руки, и из простертых над телом рук посыпался серебряный дождь. Когда операция была закончена, человек просто исчез.
— Кто у нас следующий? — спросил тихий, мурлыкающий голос.
— Тильда Браун: детство — счастливое, всю жизнь добросовестно работала, вырастила троих детей и семерых внуков…
— Диагноз?
— Рак. Все родные любят ее и просят за нее каждый день.
— Призвание реализовала?
— Не до конца… Есть еще шесть ненаписанных картин, не говоря уже о восьмом внуке на подходе…
— Хорошо, загружаем.
И вот, на операционном столе замерцало и проявилось новое полупрозрачное тело седовласой женщины…