Лишь только век

Ларин Вадим

Голос

Дверному скрипу власть данаБудить в ночи неосторожно.Монаха келья иль тюрьма —Отшельника вдруг потревожит.Кто посетит его в ночи,Любовь иль гибель от кинжала?Лишь только дверь не промолчит.Ужель судьба тебя спасала?Любовь присядет на краю,Волос пленительно коснется.А он смеется, он в раю.От грез, увы, он не проснется.Но вся она в слезах ушла.И дверь с собой не затворила.И вот уж смерти тень нашлаЕму счастливую могилу.

Новый день

В

пещеру мрачную забрелУсталый летний день.Гнилой соломы пук нашел,Улегся, словно тень.Царит здесь ночь во все века,Иль бродит, или спит.И вот она – ему женаДо утренней зари.Тут вечным сном бегут стадаПо каменным стенам.И мерно капает водаНа зависть облакам.Но через час из тайной тьмыПрольется юный свет.Проснутся птицами мечты,И встретит мир рассвет.

В Замоскворечье

Я брел по берегу реки куда глядят глаза.В воде плескались мотыльки, тонули образа.Качалась банка от бычков, трещала стрекоза.Я брел по берегу реки куда глядят глаза.Мазутной радуги дуга бутылку вдаль несла.За нею – клипер «Крузенштерн», обломок от весла.Купала голову свою церквушка в бездне вод.И чайкой белой шелестел забытый «Идиот».

«Репей, пусти меня, пусти!..»

Репей, пусти меня, пусти!Что прицепился, точно шар земной.Еще и колешься! Прости!И я лечу. А ты, как конь гнедой.Упала ночь. Невидимый злодей.О, одинокая пчела, забывшая свой улей!Так древняя природа средь полейМеня своей настигла пулей.

Подчас

Куда-то завалился час последний мой.Во трещину иссушенного шагами пола,В ведро, что глубину свою водойЛишь меряет день ото дня и год от года?В сундук, что кашляет в углу в пыли,Или за рамку копии Перова, мой Бог?Но нет, в кармане спишь, прелестный друг.Я не бужу тебя, смотри.И, значит, страхи и сомнения все вдругТы прогоняешь, что ни говори.

«Мой конокрад! Украл Пегаса ты…»

Мой конокрад! Украл Пегаса ты.Твой стих стучит копытами в ночи.Когда и кто тебя училТоптать веселые цветы?Звон колокольчиков прощальный,Бесчисленных в бескрайнем поле,Кому – преграда для погониИль плач по ком-то поминальный?Кто был с Пегасом обрученТревожной, ненадежной узойИль конь лишь толь носил обузу?И вот тобою он спасен!А я склоняюсь головойК пустым листам чудных сомнений.Мой стул – заправский конь для лени —

Скрипит устало в час ночной.

«Коли я совру невольно, накажите вы меня…»

Коли я совру невольно, накажите вы меня.Отвяжите, уведите белогривого коня!Он костями в поле ляжет, не умеющий судить.Лишь змее одной накажет свою голову хранить.Над горами, над лесами, к звездам носит он меня.Учит слушать плач метели, шорох крыльев соловья.Если ж статься, в гневе грозном мою голову пробьетОн

копытом, будто словом, то наступит мой чередЧереп бренный свой оставить в диком поле на веку.Чье-то сердце болью ранить иль приютом мотыльку.

Любовь

Растерялась речка в половодье.Вышла из знакомых берегов.Там, где было мелководье,Утонул вчера чертополох.Утонули лебеда, крапива,Лопухи, репейник и чабрец.Лишь подсолнух тянет горделивоК Солнцу свое солнце. Молодец!– Вам, друзья, осталось ждать недолго.Скоро воды невзначай сойдут.Я для вас смог б выпить Волгу.Пусть не Волгу, а хотя б Оку.Видно, в нем – вся тайна мирозданья,В росте и сияньи головы.Да и речушка растеклась в признаньиВ своей к нему единственной любви.

Сердце

Часы его назло годам, природеРасстроены. Конца пути не ждут.И лишь одной угодно модеМелодию знакомую поют.Куда спешить? Что было, то и будет.Умолкнет сердце, не спросив врача.Да кто, друзья, его осудит?К нему не подберут ключа.Механика его надежно устарела.Твердит о прошлом поэтическом веку.Поэт – не часовщик. И неумелоРасходует счастливую судьбу.

Осень

В седеющей дали небесУсталое сокрылось Солнце.И только тонкий луч окрестОткрыл земле свое оконце.Ужели ищет он ежа,Что на опушке дремлет мирно?Иль подгоняет муравьяК воротам, от грозы, старинным.Быть может, греет желудь он,Что вознесется вечным дубом.Иль птице отдает поклон,Пока не приключилась стужа.Но вот пропал. Седая хмарьГрозится первым снегопадом.И пня лесного календарьПоследний лист ласкает взглядом.

Равновесие

Шуршит песок в моем сердце —В старых песочных часах.Слышу. А все не верится,Что это и правда так.Тик-так, так-так, тик-так…Чашек весов равновесиеПодвластно песчинке одной.Правда, а все не веритсяПод Солнцем и под Луной.

Вдалеке вдали

Туманные дали безмолвно зовут.Корабли вдыхают ветраИ идут за моря.Туда, где у Ганга пылают костры.Где прах, несомый водой, окропляет поля.Туда, где гневный АнкорВзглядами каменных девПронзает леса.Где дикие тигры в чащобах ревут.Где нон над рисовым полемПлывет на ветру.И черный дракон парит в вышине.И таинства Вонг —Безумной и женственной Вонг —Газеты столбцами крадут.Где я побывал и где не бывал.Где рикша-старик крутит педали,Плывет над ночной мостовой.И белый неон пишет на мокром асфальтеЗабытое имя Хонг Минь.