Лишённые смерти
Шрифт:
– Это был Рикард, несомненно, Рикард... Опять!
Лире оставалось только изображать неподдельный интерес к её словам.
– Рикард - мой брат, и он carere morte, - сказала, как отрубила Селеста и встала.
– Пойдём, Лира.
Лира, вежливо склонила голову и последовала за старшей. Они прошли в комнату, где дети Селесты - двойняшки, мальчик и девочка, играли на рояле. Лира порадовалась счастливому неведению этих малышей: родители умело ограждали их от мира carere morte и их убийц.
–
– Здесь он ещё смертен, - она вдруг поморщилась от диссонанса, - Джезабел, ми и ля!
– (дочери).
– Я вступила в ряды охотников, когда узнала, что он стал carere morte, - продолжила она.
– Я надеялась, что смогу защитить детей от него, но защита этого дома до сих пор слаба точно так же, как до моего вступления в Орден, - она решительно развернулась. Лира поспешила за ней обратно в гостиную.
– А почему защита дома не усилилась?
– осторожно полюбопытствовала она в коридоре. Селеста усмехнулась. Нервно, не похоже на себя:
– Здесь есть его кровь.
Лира не стала продолжать расспросы. Главное, неожиданное - ей удалось убедить госпожу Ларгус в своей невиновности.
Она возвратилась в свою комнату, заперла дверь и бросилась на кровать, равнодушно уставилась в потолок. Во рту нарастал мерзкий привкус, словно она наелась мыла. Охотница знала, отчего это.
Она не любила ложь. Прежде Лира всегда говорила только правду и гордилась своей честностью. Она в её глазах была признаком силы.
"Эта ложь была необходима", - успокаивала себя охотница... и не верила себе.
"Лира, что ты творишь? Это ты ли?"
Она подумала, сколько лжи будет впереди, и горько рассмеялась. Пожалуй, в обман можно одеваться так же, как в честность. Последней Диос начинали нравиться её новые одежды... А мерзкий, скользкий, едкий привкус во рту скоро исчезнет.
"Скоро я стану вампиром, - подумала она.
– И мне придётся привыкать к новому вкусу: солёное, густое, горячее...".
Она станет вампиром. Да, довольно прятаться за красивыми названиями: "Бессмертные", "carere morte"! Вампиром!
– Лира подскочила к зеркалу. Симпатичная, даже красивая девушка посмотрела на неё из зазеркалья. Только не было в её глазах чего-то важного... В них зияла та же пустота, что в глазах Дэви: бесконечный коридор, уводящий во тьму.
"В Пустоту ..."
Охотница знала: многие вампиры боятся открывающейся им вечности. Многие carere morte сходят с ума и сами бросаются на ножи охотников, но Лира не такая... Она умнее, и мысль её стремительней. Она проживёт долго, очень долго, а, устав от вечности, просто уснёт. Бездна не дождётся её души.
"Твоя душа будет ценна для меня, пока она будет в твоём бессмертном теле. Ты станешь голосом моим".
Стук в дверь оторвал девушку от грёз. Селеста желала видеть охотницу на очередном рейде.
Многое Лира увидела впервые в эту ночь.
Непроизвольно девушка сравнивала, что же было самым страшным. Она видела новообращённых за их первой трапезой. Она видела обескровленных мёртвых людей. Она смотрела как десятки - нет, сотни крылатых теней гасят в небе звёзды. В белой цепочке богатых особняков верхнего района Карды в полночь ей померещился оскал зверя. Но самое страшное явилось под утро на той же улице, где она сутки назад искала дом Митто, в знакомом доме за высокой оградой, у которой Лира встретила перепуганную девчонку.
Едва не сорванная с петель дверь была распахнута и жалобно скрипела при каждом порыве ветра. В холле на ковре множество грязных следов. Знакомая девчонка заходилась в беззвучном истерическом рыдании у двери в гостиную. За эту дверь Лире не дали заглянуть, но юной охотнице хватило жирного, почти чёрного кровавого следа на полу у выхода из комнаты - от тела, которое тащили.
Здесь был убит carere morte. Убит, расчленён, а сейчас, наверное, он уже закопан на Лысом холме за пределами Карды. Сделали это не служители Ордена, а простые люди, уставшие платить вампирам дань. Охотники совсем чуть-чуть опоздали.
Несколько охотников обыскивали дом. Лира услышала, как с верхнего этажа крикнули:
– Беата здесь! Жива...
Селеста, обладающая навыками медицинской сестры, поспешила туда. Доминик Гесси склонился над плачущей девочкой, поднял её, вывел в сад. Лира пошла за ними.
– Кто был обращён?
– тихо спросил охотник.
– Где твоя сестра? Я помню, София была на Балу. Она?
Девчонка коротко кивнула. Говорить она пока не могла.
– Кто её убил? Слуги почувствовали неладное?
Вновь короткий кивок, но на этот раз какой-то неуверенный. Девчонка вновь разрыдалась, но смогла заговорить:
– Это я виновата! Софи такая странная возвратилась с Бала... Она всё рвалась куда-то и сбежала утром. Мама нигде не могла найти её! Вечером Софи вернулась... Ещё более странной! Мама говорила с ней, а она только смеялась. А я заметила: Софи смеётся не так и дышит не так! Я сказала это Дану, садовнику. Он сказал, что Софи - вампир!
– едва проговаривала она между рыданиями.
– Я сказала, может, её можно исцелить? Он сказал: нет, убить! Он позвал и бывших слуг Вако, они тоже говорили: убить! Пока история дома Вако не повторилась...