Лишнее Золото [СИ]
Шрифт:
— Уже ушёл, — ухмыльнулся я, откладывая в сторону снаряжённый магазин, — кстати, давно хотел спросить. Как ты решился войти в этот мир? Войти первым, причём зная, что обратно никогда не вернёшься.
— Как? — Чамберс покосился на меня, ожидая увидеть на моём лице ухмылку. Нет, её там не было — я спрашивал совершенно серьёзно. Он немного помолчал. — Как тебе сказать…
— Как есть, так и скажи.
— Видишь ли, Поль… Человека в мире держат несколько вещей. Одна из них — близкие тебе люди. Как ты знаешь, я рос без отца, и когда у меня появилась семья, очень дорожил этим. Это большое счастье, когда тебя ждут дома. Ты возвращаешься, а кто-то выбегает навстречу, потому что искренне рад тебя
Я молча кивнул.
— Вот, — он вздохнул, — а потом случается так, что приходит какая-то мразь и забирает у тебя семью. Однажды, когда мы засиделись в лаборатории над одним экспериментом, ко мне в дом забрались латиносы. Жена родом из Техаса, поэтому достала пистолет и уложила на месте одного из них. Других не успела. Маленького сына они тоже убили. Выстрелили ему в голову.
— Что было потом?
— Ничего. Полиция, дознаватели… Их даже не особо искали. Полицейский сказал, что такие случаи сплошь и рядом, поэтому вероятность раскрыть это дело крайне мала. Я в это не верил. Не хотел верить.
— Начал искать сам?
— Я не сыщик, Поль. Помог счастливый, если так можно сказать, случай. В общем, так получилось, что в латинском квартале на витрине ломбарда я увидел кольцо своей жены. Оно было сделано специально для неё, по моему эскизу, и второго такого не было.
— Ты их нашёл?
— Да, — кивнул он, — нашёл. Сначала одного, потом ещё двоих. Хотел сдать полиции, но наше чёртово законодательство — словно евнух! Меня не устраивало, чтобы убийца, застреливший мою жену и ребёнка, вышел из тюрьмы спустя пять или шесть лет! В общем, я с ними разобрался сам. Они долго умирали, эти цветные ублюдки. Когда всё было закончено, я пришёл к нам в лабораторию и всё выложил своему университетскому другу. Садиться в тюрьму мне не хотелось. Мы посоветовались и решили форсировать разработку «ворот». Месяц я скрывался на складе лаборатории. А через тридцать два дня сделал первый шаг в этом мире.
— Тебе стало легче?
— Нет. Эту тяжесть всегда носишь с собой. Но я ни о чём не жалею, если ты имеешь в виду тех ублюдков. Дерьмо, просто дерьмо! — он потёр лицо ладонями и опять полез в карман за сигаретами. — Что ты там делаешь? Зачем тебе трассеры?
— Последние три патрона в магазине желательно заряжать трассирующими, — объяснил я и взял следующий, — тогда даже в горячке не забудешь сменить рожок у автомата.
— Дерьмо, — как заведённый повторил Джек, — всё дерьмо…
Его нервозность можно понять. Предстартовый мандраж и всё такое. Знакомая картина. Я поэтому и разговор этот затеял, чтобы он выговорился. Так всё же легче. Правда, не думал, что этот разговор выльется в такое откровение. Теперь можно понять, почему Чамберс никогда не вылезает из экспедиций. И дома у него нет. Он, как и я, живет в одной из гостиниц для персонала. Ни дома, ни семьи… И ещё эта разведка, будь она неладна! Ничего, как любил говорить мой дед, — un clou chasse l' autre. [25] Сядем в вертолёт и успокоимся. Тем более что до вылета осталось всего ничего — меньше трёх часов. Я закончил набивать последний магазин к Калашникову, два из них попарно скрутил клейкой лентой, а остальные рассовал по карманам разгрузки. Так, теперь надо заняться рюкзаком. Набирать много вещей смысла не было. Воевать, даст Бог, не придётся, но с этим лучше не шутить. Патронов никогда не бывает много.
25
Un clou chasse l» autre — один гвоздь выгоняет другой (фр. фразеолог.), аналог русскому «клин клином выбивают».
— Слушай, Джек, — я поднял голову и посмотрел на Чамберса, —
— Тебе что, мало того, что мы набрали? — он кивнул на кучу снаряжения, разложенного по всей комнате.
— Нет, но лишним не будет. Лучше что-то принести обратно, чем подбирать патроны у погибших. Возьми два Клеймора. И взрыватели с радиоуправлением.
— Поль, ты ничего не перепутал? Мы идём не воевать, а на разведку. На простую, дьявол её разорви, разведку!
— Именно поэтому и берём только две штуки.
— Как скажешь, тебе лучше знать, — пожал плечами Джек и, прихватив шляпу, лежащую на журнальном столике, отправился в арсенал.
Так, что я ещё мог забыть? Сходить к медикам, забрать у них аптечки и инъекции с противоядием от разнообразных ползучих тварей, которых в этих местах хватает. Идём на несколько дней, значит — шоколад, несколько сухих пайков и по две фляжки с водой. Надо не забыть подсолить воду. Пять грамм соли на литр воды. По рассказам Джека, в горах есть ручьи, так что смерть от обезвоживания нам не грозит. Вдобавок к Клейморам, за которыми отправился Чамберс, выкладываю на кровать десяток «горных» гранат. Русские, с запалом РГО.
— Привет, парни, — дверь распахнулась и на пороге, как всегда, без стука, возник Виктор. Он осмотрел комнату и покрутил головой. — Ну вы и набрали! А где Чамберс?
— Ушёл в арсенал, за минами.
— За какими минами?! — он вытаращил на меня глаза. — Вы что, воевать там собрались?!
— Пригодится, — отмахнулся я.
Надоело каждому объяснять, что планирование и реальная жизнь — это разные вещи. Не помню ни одной операции, которая обошлась бы без проблем. Вечно приходилось подстраиваться, что-то менять, импровизируя на ходу, чтобы спасти свою драгоценную задницу. Так было в Африке, так было в Латинской Америке, так было всегда.
— Смотри сюда, — Виктор разложил на столе карту, — мы вас забрасываем на Западный форпост, потом вдоль горного хребта, к истокам Стикса.
— Мы это ночью обсуждали.
— Знаю, что обсуждали. Повторить не грех. Одновременно с вами на аэродром подскока вылетает Хьюи с группой огневой поддержки. В десанте будет восемь человек. Они смогут быть у вас через две с половиной часа после того, как вы будете на точке высадки. За это время вы осмотрите окрестности. Чамберс утверждает, что перевал на машинах можно пройти лишь в одном месте, — он ткнул прокуренным, с пожелтевшим от никотина ногтем, пальцем в карту, — вот здесь. Джек говорит, что только по этому ущелью можно проехать на машинах. Для бандитов это единственная возможность.
— От аэродрома подскока до горной гряды — около пятисот километров. Дальность полёта Хьюи — пятьсот с небольшим. Это означает одно — билет в один конец. Согласен, рисковать вертушкой ради того, чтобы прикрыть наши задницы? Как мило. Ещё минута — и заплачу.
— Не будь идиотом, Поль! Никуда эта вертушка не пропадёт. Горючее можно и подвезти. А вот если мы упустим эту банду, то нам скоро и летать будет некуда. Их развелось слишком много.
— Виктор, — я придвинул стул и сел напротив него, — скажи мне одну вещь…
— Что тебе сказать, Поль?
— Ведь это не первое нападение на конвой?
— Нет, не первое, — он покосился на меня.
— Вот именно, — уточнил я, — это нападение, можно сказать — рядовое событие для нравов Нового мира. Подумаешь, конвой ограбили! Мало здесь грабят? Нет, наоборот, очень даже часто. Ты сам мне рассказывал, что даже на базу нападения были. И ничего, никаких последствий, никаких армейских операций и акций возмездия. А тут все стоят на ушах, словно форт Нокс ограбили. Только не надо мне рассказывать, что тебя заботит безопасность поселенцев и прочую лабуду. Я не вчера родился, чтобы верить в благородство и заботу о ближних.