Лишний свиток
Шрифт:
— Я — Дуадайн Аунда, посланник, — пропела она, видно, упыристость на сладкогласости не сказалось.
И жопу тощую не приподняла, паразитка дохлая!
— Нас тут не уважают, Анас, — скорбно отмыслил я.
— Наблюдательный ты Рарил, сил нет, — в полной мере принял мои наблюдения некрохрыч.
— Что привело тебя ко мне? — продолжила вампириха.
— Нарушение договора, — равнодушно проронил я. — Обращённый представителем клана Аунда стал причиной массовых смертей.
— Это невозможно, — равнодушно протянула упырица.
— Вот прах невозможного, —
— Дай сюда! — приподнялась она, и, паразитка такая, кинула на меня лёгкое иллюзорное плетение.
— Встань и возьми! — пафосно изрёк я, ехидно лыбясь.
— Ты пришёл…
— Требовать исполнения договора. Клан Ануда отказывается выполнять обязательства перед Гильдией Магов? — полюбопыствовал я.
— Наглые данмеры…
— На земле которых развелось столько кровососущих паразитов, — хмыкнул я.
— Рарил, тут есть блокировка от телепортации, — озвучил Анас негромко, от чего у меня сердце несколько поменяло дислокацию, оказавшись между сжатыми булками.
Потому что проявлять свой прекрасный характер и качать права — весело, когда знаешь, что можно свалить и ввалить. Последнего я, ну вот как-то на первый, второй и даже десятый взгляд — не мог. Упыриха, развалившаяся в кресле и начавшая после моих дипломатичных слов подпрыгивать — была откровенно лютая. Не слепила, конечно, колдунской силой, но реально мощная паразитка. А если нельзя и сбежать… ну, убить не убьют, наверное. А вот бить могут начать, возможно даже ногами, печально констатировал я, продолжая радостно скалиться — ну не плакать же.
— Построенная на иллюзии, — после театральной паузы выдала зловредная и сволочная мертвечина, мелко захихикав.
— Какая же ты омерзительная дохлая скотина, — с гневом, но и облегчением отмыслил я.
— Стараюсь, — самодовольно прошелестел Анас.
— Давай сюда, — наконец буркнула упыриха, выковыривая свои мощи из-за стола и требовательно протягивая когтистую лапу.
Ну, я и дал, вариант «не отдам» в данных раскладах точно привёл бы к телепортации или пинкам средней, а возможно, и тяжёлой тяжести.
Вампирша открыла склянку, скорчила брезгливую морду лица (я аж забеспокоился — не порвётся у неё что в морде: кожа была на череп натянута натурально, как барабан). А после запустила в пепел свой лютый ноготь-коготь и потянула всякую пакость в рот. Посидела, и наконец, выдала.
— Признаю, кровь клана Аунда. Будем искать отступника. Сообщи детали, посланник.
— Горький берег. Аргониан. Три десятка выпитых, — любезно сообщил я детали.
— Несколько более подробно…. прошу тебя, — скорчилась вампирша, как будто тут не милый Рарил, а сам Магнус в гости заявился и поджаривает её несимпатичную персону.
На что я выдал историю Венду и его Изаур несколько более подробно.
— Благодарю, свободен.
— Свободен я и так, и так, — рассудительно ответил я. — А волей пославших меня я намерен, в рамках договора, убедиться в поимке виновного и достаточном наказании.
— Ты… — замерла вампирша и шибанула по мне иллюзией столь плотной, что я бы принял её за
— Да щаззз! Мало того, что бездарно магичит, так ещё глупости говорит, — сообщил я потолку. — Где виновный? Не вижу! — сообщил я сидящей с обескураженной мордой упырихе.
Правда, обескураженность на глазах сменялась злобным и необоснованным гневом в мой миролюбивый адрес. Смотря на перекошеную ряху кровоссоски и наливающиеся бордово-чёрным радужки, я стал готовиться драпать. С некоторым сожалениям понимая, что, возможно, самую чуточку, немного слишком много переборщил.
Впрочем, рассказы о «самоконтроле и подготовке» старого хрыча, к счастью, оказались правдой. Упыриха поярилась, буркалами посверкала, но взяла себя в руки.
— Ожидай, — процедила она.
— Где? — заинтересовался я.
— Присядь, — махнула она неопределённо.
Ну я и присел на стол для зачарования, с интересом смотря, а что сейчас будет. Упырица же, тем временем, сыпанула пепла на стол, повозюкала его, плеснула на него какой-то пакостью из извлечённой из стола склянки. И покачиваясь, стала колебать обливионщину. Ну, обливионщина и во время её предыдущих противоправных деяний колыхалась, но сейчас было совсем люто. И не иллюзия — я вот с искренним изумлением почувствовал знакомые отголоски планов мистицизма, хотя на заклятье её действия не походили. Просто обливионщина ходила тяжёлыми волнами.
Продолжалось это с минуту, вампирша открыла прикрытые во время своего ритуала глаза и пыхнула каким-то колдунством. Не в меня, а за дверь, в недра пещеры. Появился какой-то упырь, буквально через полминуты.
— Иресарму Джортарм ко мне. Срочно, невзирая на возражения и сопротивление, — бросила Даунайн, на что упырь склонился, и через минуту в кабинете была желтожопая упырица в бесформенном балахоне.
— Ты обратила раба-аргонианина на Горьком Берегу, во владениях некоего Венду. Зачем? — бросила главная упыриха упырихе неглавной.
— Я не… — начала было неглавная и огребла в пузо некислую плюху, долбанувшись хребтиной о дверь.
А я и вправду заинтересовался, поскольку плюхой был именно Астральный Клинок, в одной из модификаций. Впрочем, упырю быть мистиком никто не запрещает, хотя этот «никто» — редкостный раздолбай.
— Ложь. Какова причина? — продолжала Даунайн, — Не вынуждай меня прибегать…
— Повинуюсь, говорю, — аж задрожала эта Изасраму Дорхрень.
И начала выкладывать, а я чуть не навернулся со стола, борясь с печальным гоготом и радостной челодланью, раздирающими меня. Итак, эта дурында… воспылала страстью к Венду. Причём уже будучи трёхсотлетней упырихой! Что эта истощённая дылда нашла в черножопом коротышке — не знают местные аэдра, даэдра, Анас, я и даже, по-моему, она сама. Коротышка тощую упыриху в два раза выше его росточком, на «герр Венду, супругом стань моим!» послал в дали дальние и даже заблевал ей подол платья. Я аж зауважал его немного — есть что-то гусарское в этом мелком Педре, хех.