Лишний свиток
Шрифт:
И сиганул в стенку, исчезнув. А мы топали, топали уже минут десять, миновав несколько ответвлений коридора, часть которых были аж сплющены — видимо, последствия ухода под воду изначального острова.
А на одиннадцатую минуту Анас появился, с довольно кислым выражением на черепе лица.
— Пусто, Рарил. Может, хотя скорее — точно, отдельные здания сохранились, но основной комплекс внизу — залит морской водой, тысячу лет, не меньше, — сообщил Анас.
В тишине дотопали мы до примерно такого же подъёмника, как на котором спустились. Никакой магии не было, а вся разница заключалась
— Следуйте за мной, — проявил небывало богатый лексикон долговязый упырь.
И двинул к центру островка, где виднелся каменистый, не слишком высокий, но разлапистый холм. А вот остров, причём весь, прикрывала вязь магии, на которую я выразительно указал глазами Анасу.
— Иллюзия, скрывает сам остров — наблюдатель, скорее всего, видит пустой риф. Может, и пустое место в море, но вряд ли. И налететь можно, и волны заклятье не скрывает, а вести себя они будут нетипично, — прошелестел дух, на что я кивнул.
А проводник дотопал до холма, в самом крупном и толстом из которых виднелась, обрамлённая несколькими здоровыми грибами и одним высоченным, разлапистым и многошляпочным, дверная арка с дверью. В данмерском, я бы сказал — в редоранском стиле, правда, колёр подкачал. Не жёлтый, а буро-зеленоватый.
— Добро пожаловать в Ашмелех, — озвучил упырина таким тоном, которым в жопу посылают, а то и дальше по желудочно-кишечному тракту и не только.
И приоткрыл дверь, приглашая меня следовать за собой.
— И какого даэдра тут темнота, хоть глаз выколи? — вежливо поинтересовался я, последовательно наткнувшийся на какую-то валяющуюся хрень ногой, об какую-то злостную стенку-перегородку локтем, да ещё об какую-то зловредную висюльку лбом.
Очень ВЕЖЛИВО, потому что спрашивать хотелось матом, с применением атакующей магии умеренной летальности.
— В обители Великого Клана Аунда всегда светло, — надменно произнеслось из темноты, в которой проглядывался дохлый упырь, в «видеть магию» и «видеть дохлое».
— Ложь, звиздёж и провокация, — отрезал я.
— Они иллюзиями всё освещают, придурки, — уточнил Анас.
— Ждите, выпью зелье, — буркнул я провожатому, оттирающему воображаемые плевки со своей дохлой душонки.
С зельями, кстати, выходила довольно занятная фигня, косвенно подтверждающая причину действия лечебной алхимии на кровососов. К Иллюзиям я и вправду был иммунен, мы это с Анасом натурно проверили на всяких развлекательных поделках иллюзионистов-зачарователей-артефакторов. А заклинание и вообще воздействие «Кошачий Глаз», позволяющее в темноте всякое разглядывать — Иллюзия, как она есть. Однако, алхимия действовала «силами принимающего на принимающего» и зелье этого самого глаза на меня прекрасно работало.
Правда тут крылась и уязвимость — травануть меня глючной алхимией можно так же, как и любого другого. Я сам себя глючить буду, зная свои прекрасные и затейливые когнитивные особенности.
Но угощаться у упырей я не собирался, как и лакать неизвестное зелье внутрь: у меня тестировочный некрохрыч есть, он алярм поднимет раньше, чем я
Так что хлебнул я из склянки, с интересом наблюдая, как темнота сменяется этаким золотистым, с зеленоватым оттенком, освещением. Ну… пещера, обшарпанная. Со светильниками вычурно изогнутого металла на стенах, такой же люстрой сверху, об которую я долбанулся маковкой. Дохлые дылды в неё, небось, мордасом с размаха влетают… Хотя нет, для них, придурков, тут светло.
А Анас повращался и вдруг натурально заржал, прям колесом ходя. Откинувший капюшон упырь, с буркалами один-в-один как варёные яйца, проводил мертвечину недоумевающим взглядом, да и потопал по пещере коридору.
— Гыгыгыгы! — подлетел ко мне Анас. — Ты видишь, что тут. Теперь и я. Бардак, ветошь и разруха.
— Ну, не разруха, — отмыслил справедливый я. — Но бардак и неухоженность.
— Непринципиально, — отмахнулся Анас. — А иллюзий накрутили… Тут у них Рарил, роскошный дворец! Роскошный, богатый, торжественный и вычурный, хехехе!
— Хех, — оценил я. — Выпендрёжники желтозадые. Ещё, небось, мусор под иллюзию заметают.
— Именно так, — веселился Анас.
А проводник провёл нас в пещерный зал, не отличающийся даже убранностью. Не говоря уже о роскошности или торжественности. В разных местах этого зала всякие дохлые альтмеры (и немного, но всё же были другие виды, так что и вправду кого-то «принимали», даже аргонианин или аргонианка была — хрен под мешковатым балахоном издалека пол поймёшь) предавались с видом владычицев жизни какой-то фигне. А проводник дотопал до стены пещеры, где была даже относительно приличная дверь: без трещин и паутины даже! Страшно подумать, что там на неё наиллюжено, Золотые Врата Вавилона нервно курят в сторонке, веселился я.
— Ожидайте, я доложу почтенной Даунайн Аунда о вашем визите, посланник Гильдии Магов, — изрыгнул проважатый и юркнул за дверь.
Впрочем, моё ожидание долго не протянулось. И за это время на меня просто не обращали внимания. Как предавались окружающие упыри какой-то фигне, так и продолжали предаваться. Ну и хрен с ними, пусть предаются. Мне не мешают.
А через пару минут из-за двери просочился проводник и с надутым видом озвучил:
— Почтенная Даудайн Аунда, благословенная Глава Великого Клана Аунда, Избранных Магией, примет вас, посланник Гильдии Магов!
— Угу, — в духе и букве соблюл я этикет, дипломатический протокол и всякую прочую подобную херню.
И впёрся в кабинет. Кабинет, кстати, был не обшарпанным: нормальный такой кабинет, письменный стол, алхимическая лаборатория и стол для зачарования в уголке, полки с книгами и свитками. Ковёр там на полу и стенах, хоть тройдиционную и скрепную фотографию делай. И стол с полками, за котором вальяжно развалилась желтозадая упыриха.
Упыриха была внешне в возрасте, но более-менее не антикварном: за тридцать, до сорока не дотягивает. Но худощавость меров, в сочетании с истощённостью упырей, делали из нее практически скелет. Белые, без радужки и зрачков, буркалы прилагались. Бледная, до практически утраты желтушности. И с совершенно бабкиным пучком белых волос на макушке. Ну и шмотьё вычурное, насколько было видно, с пунпонами и прочим.