Лишний свиток
Шрифт:
— В ней! Пробовали допросить — права качал, орал… ну и упал немного. С лестницы, — сделал невинную рожу имперец.
А у меня очень зачесались кулаки и ноги. Вот прям звиздец как этому уроду ввалить захотелось! Но я с собой справился.
— Вот же даэдровщина! — оценил чин. — А мне-то что делать? По бумагам его нет! — потыкал он в список.
— Так у нас тоже нет!
— За что тебя? — брезгливо, но с интересом, обратился он ко мне.
А я насмотревшись на расфуфыренную толпу, задрал острый подбородок, сделал надменную (ну, я надеюсь) морду и процедил
— Потому что мудаки! — ткнул я в покрасневшего корабельного. — И чуть не убили! Я преступлений НЕ СОВЕРШАЛ! — рявкнул я.
— А на корабле как оказался?!
— А я откуда знаю?! Проснулся там! И чуть не прибили!
— Даэдровщина… знаешь что, — задумался чин, перебирая бумаги. — Вали-ка ты.
— Это… — нахмурился корабельный.
— А что ты предлагаешь? Придумать ему преступление, капитан?
— Если капитану будет угодно, — не удержал язык я, — могу ему свернуть шею. А что? Вполне преступление.
— Да… — покраснел имперец, злобно на меня зыркая.
А тип в бабкином халате хрюкнул, а через секунду — ржал. И этот капитан глазами побегал, махнул рукой, да и сам загыгыкал.
— Вали уже, пусть тебя твой даэдра без нас крутит, — фыркнул он.
Ну ипануться, нога за ногу потопал я к берегу. Типа отпустили, хех. Но, в принципе, если у них тут нормальная бюрократия — так им за это ничего не будет. Бумаг нет, нет и человека. Уроды, конечно, что чуть меня не прибили на корабле. Но блин, тюремный автобус едет, а в нём вдруг из ниоткуда тип в костюмчике.
А как тело-то это оказалось на корабле? И вправду, что ли, местные даэдры начудили? Ну, посмотрим. Сейчас мне понять надо, что делать-то.
И для начала, решил я помыться-постираться. А то нос, отошедший от трюмной вони, отчётливо сигнализировал, что воняю я, как нечищенный сортир. А глаз отмечал на мне разводы грязищи.
Ну, вроде бы, на обнажёнку тут дурацких табу нет. Да и не смотрит никто в мою сторону вроде. Да и интересно, всё-таки.
И осмотрел себя, насколько получилось. Рожу хрен в воде рассмотришь, но в остальном: костяк, обтянутый тугими мышцами. Не столько дрищ, сколько акробат. Или расовое, или тело такое, молодец. Кожа — чёрная, с серым отливом, вот вообще не кожаный, технический цвет. Глаза — кроваво-алые, бородка клинышком. Это при лютейшем подбородке, этакий клюв выходит. И да, как это ни прискорбно признавать — я черножопый. Насколько гнида — разберемся в процессе, несколько повеселел я.
С противоположной стороны меня был чёрный писюн (одна штука) и чёрные яйцы (два штука). Их наличие радовало, но теребить первый, чтоб проверить его ТТХ, я не стал — как-то чересчур выходило.
Так что ополоснулся в солёной воде, ополоснул одёжку и вывернул, чтоб тканевая подкладка сохла. И убил, наверное, час, на набедренную повязку. Но отстирал, вроде как. Повязал на манер полотенца — на мне быстрее высохнет. И присел на траву, уперевшись спиной о прибрежное дерево.
То, что меня не колбасит от окружающего — неплохо. Но какой-то запредельной пиздецомой оно не перестаёт быть. И мне, чёрт побери, надо понять хотя
И тут послышался хруст песка. Обернувшись, я увидел одного из корабельных стражей, топающего именно ко мне. Как-то я напрягся: а не хотят ли мне устроить обратный круиз «всё включено»?
— Данмер, — протянул имперец. — А как ты на корабле-то оказался? — с интересом уставился он на меня.
— Не помню, о лестницу ударился, — буркнул я.
— Ну ты злопамятный, — хмыкнул имперец. — А что с тобой было делать? — на что я пожал плечами. — Ладно, твоё барахло, — кинул он небольшой матерчатый мешочек рядом со мной. — И, всё-таки, скажи: денег не было, а на Морровинд попасть хотел? Ты же маг, все вы, данмеры, маги, — экспертно озвучил он.
— Поспорил? — предположил я.
— Поспорили, — признал имперец.
— Ну, считай что так, — прикинул я, решив что ни хрена не теряю. — Деньги закончились.
— А я говорил! — злорадно потёр руки имперец. — Ну и получил ты за дело — у нас не каботажник, лядь! А судно канцелярии наказаний! — надулся он. — Ладно, данмер, удачи тебе на родине. Пожри, — положил он рядом с кинутым мешком свёрток.
— И тебе удачи, имперец, — растерянно проговорил я вслед удаляющемуся корабельному.
Хм, сколько он на ставках-то выиграет? Впрочем, похрен: чужие деньги считать — верный признак мудака. А я, вроде как, не он.
Подтащил мешочек с «моим барахлом». Коротенький кинжал, сантиметров десять длиной в деревянных ножнах, обтянутых кожей. Дрянная сталь, но лучше, чем ничего, оценил я. Кожаный кошель — бритва, опасная, с деревянной ручкой и камень-точило. Ножницы, причём типа щипцов, из одного куска металла. Бижутерия какая-то, причём вроде на меди: кольцо с красным камнем и серьга. Хм, какие честные корабельные стражники, оценил я.
Но никаких денег и чего-то подобного. По сути — хозяйственный нож и нессер с рыльно-брильными. Но это ровно на один нож и рыльно-брильные больше, чем у меня было. Ну и бижутерия что-то стоит, наверное. Хотя бы на еду поменять, если что.
И кусок серого хлеба, кусок вонючего (не тухлого, а видно, от природы) сыра и яблоко. Ну, совсем замечательно, решил я перекусить. Желудок на это отозвался торжествующим рёвом, я даже заозирался, ища какое-то чудище, ну и ухмыльнулся, когда до меня дошло, что это я так звучу.
Сожрал я половину пайка, настроение ощутимо поднялось. И стал я его себе целенаправленно портить: я, блин, в рабовладельческом средневековье. До кучи — с бродящими по округе натуральными демонами. Бандитами и прочими сволочами. В общем — хреново за номером раз.
Я НИ ХЕРА не знаю! Вот вообще, какие-то ущербные обрывки из игрушки, в которые непонятно, верить или нет. Морровинду я эту реально не помню, разве что Трибунал, там где Сота Сил на цепях и дохлый висел. И баба на «А» глумилась над всеми, кем могла. В итоге, по сюжету, от меня огребла. Так даже её имени не помню, блин! Это хреново за номером два.