Лишняя в этом доме

Юдина Екатерина

– Ты не ответила, – он отбросил эту тетрадь на стол и достал из ящика следующую. Ее тоже открыл на последней странице.

– Нет. Ты не единственный Брендон на свете…

Я запнулась, ведь увидела то, как он опустил взгляд и посмотрел в коробку. Там лежали его наручные часы. Где-то пять лет назад он сломал их и, отдав мне, сказал выбросить, а я их сохранила.

Мне казалось, что хуже быть не может. Что я и так этими «сердечками» опустилась на самое дно. Там, где я уже начинала тонуть в унижениях, которые

меня вот-вот коснутся, но, оказывается, может быть куда хуже.

– Элис, ты всегда паршиво лгала. Но, если честно, я удивлен. Никогда бы не подумал, что у тебя ко мне такие чувства, – Брендон опять опустил взгляд на последнюю страницу тетради. В кресле сидел вальяжно и расслабленно. Словно эта комната принадлежала ему, а я сюда зашла по ошибке. Он скользнул по мне взглядом своих черных глаз и, когда он произнес следующую фразу, я вздрогнула: – Давай встречаться.

– Что? – я и так была не в себе. Меня трясло, но в этот момент в груди вовсе заболело, словно ее начинало раздирать на части. – Прекрати. Ты все не так понял, поэтому оставь свои издевки при себе.

– Я серьезно, – сказал он, локтем упершись в стол и кулаком подперев голову. Его взгляд все так же медленно блуждал по мне. – Станешь моей девушкой?

Глава 2 Ответ

– Повторяю, ты все не так понял.

Вдох. Вдох. Вдох… И ни одного выдоха. Мне казалось, что я задыхаюсь, но при этом какими-то неведомыми силами пыталась держаться непринужденно. Даже, кажется, нелепо улыбалась, стараясь делать вид, что меня эта ситуация забавляла.

– Мне просто было жаль выбрасывать твои часы. Я думала отдать их в ремонт, а потом, если их починят, вернуть тебе, но в итоге забыла. А эти… – я так и не смогла произнести слово «сердечки». Запнулась, словно мой язык внезапно онемел и лишь спустя несколько предательски долгих мгновений продолжила: – Мне действительно нравился парень по имени Брендон. Мы с ним учились в одной школе.

Все так же подпирая голову кулаком, брат вторую руку потянул в сторону и взял со стола тетрадь. После этого поднял ее и показал мне огромное сердечко нарисованное чуть ли не на всю страницу. В нем было написано:

«Брендон Дилан + Элис Дилан»

Уголки моих губ медленно поползли вниз и я ощутила то отчаяние, от которого мне физически стало плохо.

– И как давно ты по мне сохнешь? – спросил он, вырывая лист с этим чертовым огромным сердцем. Когда я увидела, что Брендон его сложил и положил в карман своей толстовки, я побледнела еще сильнее, хотя, казалось, больше уже некуда.

– Верни, – произнесла на выдохе. – Это мое.

– Не переживай. У тебя таких листов осталось еще много.

Ладони начало трясти сильнее. Уже так, что теперь нечто такое было тяжело скрыть.

– Верни. Немедленно.

–

Иначе что?

– Иначе сама заберу, – насколько же жалко звучали эти слова, но Брендон являлся ужасным и жестоким человеком. Раньше мы придерживались хоть какой-то грани, но теперь, когда он узнал о моей слабости, мне следовало приготовиться к аду. Желательно начинать это делать уже сейчас.

– Ну, попробуй, – брат сидел в кресле расслабленно и даже вальяжно. Опять-таки, словно эта комната принадлежала ему и, в этот момент Брендон вовсе положил ладони на подлокотники. Намеренно раскрылся.

Создавалось ощущение, что забрать тот лист проще простого. Нужно лишь подойти к парню и быстро забраться рукой в карман его толстовки.

Я даже сделала несколько шагов в сторону брата, но остановилась. Все не может быть настолько просто. Он насмехался надо мной. Издевался. Мне к этому не привыкать, но, наверное, я не подошла к Брендону по другой причине. Просто не смогла. Мне было неловко и страшно находиться рядом с ним. Я теперь даже с трудом смотрела на брата. Прикоснуться бы к нему и вовсе не смогла.

Тем более, если бы я все же посмела забраться в его карман, наверное, пальцами через ткань толстовки ощутила бы его тело. Вернее, низ живота. Для меня и в обычные дни такое прикосновение было бы слишком интимным. Например, я до сих пор помнила, как в бассейне наши колени случайно соприкоснулись, когда Брендон, вытирая волосы полотенцем, ненадолго сел рядом со мной. Он этого даже не заметил, а я еще долго ощущала себя так, словно меня раз за разом пробивало разрядами тока. Я любила такие хоть и крайне редкие, а еще исключительно случайные, но все же прикосновения. Сохраняла их в памяти и часто вспоминала.

Но одно дело прикасаться к Брендону, когда он понятия не имел, что я к нему чувствовала и совершенно другое, то, что происходило сейчас. Пытаясь сохранить хоть какие-то остатки своей гордости, я решила не приближаться к нему.

– Могу ли я попросить тебя никому не рассказывать об этом? – спросила, сжимая ладони в кулаки.

– Да, можешь. Проси.

Мои губы дернулись. Это еще Брендон был ангелочком. До стадии дьявола он пока что и близко не дошел. Даже на несколько процентов.

– Пожалуйста, никому не рассказывай.

– Хорошо.

Я приподняла бровь. Ожидала другого. Например, того, что он скажет встать перед ним на колени.

– Правда? – недоверчиво спросила. Пыталась понять, в чем подвох. Ему же стоило сказать своим братьям и сестре лишь пару слов о том, что у меня в тетрадях, как те тут же бы растерзали меня. А Брендон любил подобные развлечения.

– Ты не ответила. Будем встречаться? – он опять подпер голову кулаком.

– Пожалуйста, прекрати. Я понимаю, что это маловероятно, но… может, ты просто забудешь про все это?