Лисичка и крокодил
Шрифт:
Ее взгляд опустился вниз.
— Рене!
Ой. Поймали. Она попыталась сосредоточиться на чем-то другом, кроме его чудесного телосложения. Только тогда она заметила пистолет в его руке.
— На нас напали?
— Нет.
— Ты всегда моешь оружие в душе? — спросила она, нахмурив брови. Разве металл не ржавеет, когда намокает? Решетки камер ржавели от слез заключенных, которые обнимали их, пока плакали и жаловались.
— Нет. Я взял пистолет, потому что услышал твой крик и подумал,
Наконец она поняла, и щеки ее еще больше покраснели.
— Ой, прости. Это был не крик страха, я радовалась.
— Ты кричала, потому что обрадовалась? — Его это не впечатлило.
Она кивнула.
— Мне придется застрелиться, если спрошу, почему?
— Не надо, нет. Кровь трудно очистить.
Виктор закрыл глаза, и Рене могла поклясться, что он досчитал до десяти.
— Давай попробуем еще раз. Почему ты кричала, Рене?
— Вода горячая. — Все еще стоя под теплыми брызгами, она повернулась к Виктору лицом, наслаждаясь ощущением.
— Конечно, горячая. Чего ты ждала?
— Холодную, конечно. Когда нас обливали из шланга или когда я ходила в душ в лаборатории — всего несколько раз — температура и близко не была такой приятной. Это прекрасно.
Она вздохнула и откинула голову назад, наслаждаясь текущей по спине водой.
Он сглотнул достаточно громко, чтобы она услышала.
— Ясно. Значит, я тебе не нужен?
— Ну, наверное, нет.
— Ты вымыла спину и волосы?
Рене повернулась к Виктору спиной и взглянула через плечо.
— Я промыла их водой, спину тоже подставила под воду. Они грязные?
Она не понимала, почему он сжал зубы, блеснув глазами. Злился, что она так мало знает? Или она случайно использовала всю горячую воду? Так плохо. Она еще не готова была покинуть эту замечательную ванну.
— Тебе нужно использовать мыло и шампунь, тогда волосы и тело будут чистыми.
Виктор указал на тумбочку, где стояли миниатюрные пластиковые контейнеры.
Подняв маленькую бутылочку, Рене с сомнением посмотрела на нее.
— Как это работает?
— Ты никогда раньше не мыла волосы?
Она пожала плечами.
— Если мы слишком пачкались, а шланг не работал, нас просто брили
Низкий шум, похожий на рычание и что-то еще, вырвался из его горла.
— Мы не будем стричь тебе волосы. Отдай это мне.
Он взял бутылку и обхватил Рене за плечи — ох, кожу закололо — и повернул, поставив спиной к себе. Мгновение спустя она почувствовала пальцы на своих волосах, разделяющие пряди, массирующие голову. Она поднялась на цыпочки, и удовлетворенно мурлыкнула.
— Вот так хорошо, — сказал он глухим голосом.
Виктор толкнул ее под брызги, и белая пена попала ей в глаза.
Рене завизжала.
— Ой, оно щиплет! Ой! Ой! Я ослепла! —
— Не будь таким ребенком. Это всего лишь шампунь. Закрой глаза и умой лицо. Все прекратится через минуту.
— Но мои глаза горят! — простонала она, жмурясь от неприятного ощущения.
Послышался шорох, и Виктор оказался позади нее в душе. Она слепо повернулась, ища спасения — и наткнулась пальцами на обнаженную кожу. Это мгновенно успокоило ее.
— Дай мне секунду, сейчас смою. — Он наклонил ее голову под воду, пальцы пробрались в ее волосы. — Тут еще немного пены. Держи глаза закрытыми.
Вода текла по ее лицу. Боль в глазах утихла. Рене позволила себе расслабиться и вдруг осознала свое положение.
И она не знала, как это описать.
Обнаженная, она прижималась к Виктору. Между ног все горело, по телу распространялся жар, вершинки сосков прижались к его груди. Его стержень, зажатый между их телами, раздулся и казался горячим.
Его руки спустились с ее головы, скользнули по спине, вниз, до талии. Секунда — и Виктор обнял ее, и жар внутри стал сильнее.
Рене откинула голову назад и открыла глаза. Ее губы приоткрылись, когда она поймала взгляд Виктора. Мрачный и напряженный, его откровенный взгляд пожирал ее. Не давал двинуться с места.
Он наклонился к ней, и она затаила дыхание, ожидая поцелуя. Желая этого.
— По-моему, ты чистая, — сказал он тихим голосом.
Выйдя из ванны, Виктор схватил полотенце с крючка на стене и обмотал его вокруг себя, скрыв нижнюю часть тела.
Ошеломленная, смущенная и жаждущая чего-то, что она не могла определить, Проект — «нет, теперь я Рене» — онемело выключила краны и взяла полотенце, которое он оставил для нее. Он исчез, пока она обматывала им свое тело.
Что случилось? Или больше похоже на «чего не случилось»?
Он почти поцеловал ее. Она чувствовала это даже несмотря на отсутствие опыта. Почему он остановился?
Твердость его плоти говорила больше, чем слова — она нравилась ему, определенно. Но он все равно ушел. И, черт возьми, Рене должна была выяснить, почему. Ей нужно было понять, что она чувствует. И почему.
Это нормально, что она снова хочет к нему прикоснуться? Что хочет, чтобы он был рядом с ней, кожа к коже? Хочет, чтобы его губы коснулись ее?
У Рене было так много вопросов. Так много новых ощущений и чувств. Жизнь в клетке не готовила ее к кому-то вроде Виктора, человека, который разбудил ее чувства.
Если бы только она могла кого-то спросить. С кем-то поговорить. Но кто будет отвечать на ее вопросы? Кто даст ответы?
Если кто и может, то только один хладнокровный крокодил.