Лисий хвост, или По наглой рыжей моське
Шрифт:
– Хе-хе, я-то думаю, чего у тебя вся шея до сих пор исполосована, а это, стало быть, она тебя приласкала.
– Если кое-кто не заткнется, я его так приласкаю – мало не покажется, – прорычала я, закапываясь в подушки.
– А я за руки подержу, – мрачно добавил Рейвар, натягивая брюки на то, о чем я даже думать стесняюсь.
Это я уже подсмотрела в щелочку между подушками. Благодаря тяжелым портьерам в комнате царил приятный полумрак, при котором смуглая кожа выглядела потрясающе красивой. Ноги у Рейвара что надо… а остальное прикрыла черная рубашка.
– Она там всю ночь спала? – донесся
– Спорили? Вот я матери расскажу, на что вы меня подбиваете.
– Она рада будет! Нам такой специалист пригодится. Ты видел, как она эту графиню сломала? Та пела, как заведенная.
– А ты видел, в каком состоянии я Лиску потом уносил? Не ты один впечатлился, но эта хвиса… не знаю, как тебе это объяснить. Что-то с ней не так.
Они еще какое-то время возились, а когда я уже начала дремать, дернули меня за хвост.
– Из комнаты ни ногой, ни лапой, ни крылом, ни тем более носом. Увижу твой рыжий хвост за пределами этой комнаты – посажу на цепь.
– Угу, на хлеб и воду, – зевнула я, широко раскрывая пасть.
Но стоило Рейвару отвернуться и пойти к двери, ухватила одну из подушек зубами и метнула во вредного полукровку. Что удивительно – попала. Причем чуть пониже спины, по многострадальному месту. Не дожидаясь мести, я взвизгнула от страха и полезла поглубже в гору подушек, прячась от большого, опасного, но очень соблазнительного мужчины.
Но кротом мне не быть, к тому же пытаться рыть диванную обивку не было смысла. Послышался протяжный стон рвущейся под когтями ткани, но и она не удержала, когда меня схватили за шкуру и куда-то закинули.
– Спи и не возникай, – хмыкнул Рейвар. – И еще – не смей лазить по моим вещам. Это может быть опасно для твоего любопытного носа.
Довольные полукровки ушли, а я обнаружила себя на кровати.
А что, тут мягче и удобнее, чем на диванчике, – есть куда крылья приткнуть, они мне вечно мешаются. Да и пахнет… как же здесь пахнет! Его волосами, его кожей, его телом…
Лиска, ты влюбленная кошка, разомлевшая на солнышке.
– Сколько можно спать?
Я повела ухом. Ходят тут разные. Хотя… запах еды приятно щекотал ноздри. Подождав немного, желудок самолично отправился будить мозг, отчего меня слегка затошнило. Продрав глаза и потерев мордочку лапой, я с интересом стала наблюдать, как пухленькая женщина в форме прислуги расставляет на круглом резном столике тарелочки и стаканчики. К ароматам добавилась визуальная картинка, и есть захотелось еще сильнее.
– Завтракай, – заявил Вареник, усаживаясь за свой огромный письменный стол. – Через час мы выезжаем.
– Куда? – опустила я уши.
– Официально – в Каменный Грифон. И не морщись так, сперва дослушай. Отправитесь в замок на пару с Нейллином. Я приставлю к вам охрану, и вы будете под присмотром и в безопасности, пока мы не разберемся с этой войной. Осталось только написать приглашение Даянире, пусть возьмет дочерей и присоединится к вам. Скучно не будет.
– Я туда не поеду!
– Тебя никто не спрашивает. Без своей рыжей подружки Нейллин отказывается покидать столицу. А жизнью
– А моей психикой, значит, можно?
Рейвар наконец оторвался от бумаг и поднял на меня взгляд шоколадно-коричневых глаз:
– Странная ты, Лисавета. О собственном племени ничего не знаешь, ведешь себя… как человек. Да и говоришь в такой же манере. А уж о твоем отражении в зеркалах я вообще молчу.
– Нормальное отражение, – насупилась я. Потом заметила, каким маниакальным блеском загорелись его глаза, и поняла – надо врать. Причем красиво и витиевато, чтобы ложь была совсем уж бредовой. – И вообще, не знаю, как это получилось. Сидела, никого не трогала, починяла при… То есть просто подумала, что всего этого могло бы не быть, если бы я была простым человеком. Ну покусали бы маркграфские песики, ну посидела бы на дереве – все легче. Дуру девку вы бы бесы знает за кого не приняли, а в хвису за хвост вцепились. И вообще, не будь я хвисой… осталась бы дома. Пусть не летала бы, но и от всех подряд бы не бегала. – Так, давим на жалость: – Тут, куда ни придешь, ничего хорошего не услышишь, все только о воротнике и думают. А я жить хочу, между прочим. Вот и подумала, лучше мне человеком быть. Тут зеркало и начало хулиганить. Может, оно какое волшебное было, а? – с надеждой посмотрела я на задумчивого Вареника.
– Я проверял – простое зеркало.
Эх, жаль, что в этом виде плечами не пожмешь – только крыльями помахать можно.
– И вообще, чего ты мне зубы заговариваешь? – Встав на задние лапки, передними я оперлась о край крепкого деревянного стола и заглянула в бесстыжие варениковские глаза. Зря! Чуть не поплыла от легкой насмешки цвета молочного шоколада. – Никуда я не поеду, слышишь?
– Не глухой. Вот только если ты не поедешь, мне придется запереть тебя подальше и поглубже. Будешь с Маришат через стенку перестукиваться. Такое времяпрепровождение тебе больше нравится? Чего скалишься? Находиться без присмотра я тебе не позволю. Это слишком опасно… для окружающих. – Он нагнулся над столом, едва ли не ложась на него. И прошептал мне в мордочку: – Особенно зная твою тягу к приключениям на свою хвостатость.
– Сейчас нос откушу, – пригрозила я.
– Ты и без того оставила на мне достаточно меток, Лисенок. Посмотри вон туда, – кивнул он в сторону. – Узнаешь эту милую безделушку?
Я скосила глаза, но потом вздрогнула и, кажется, даже улыбнулась, свесив набок язык. На одной из полок с книгами стояла красная чаша, поддерживаемая тремя летучими мышками.
– Моя пре-элесть!
Все, теперь из меня можно вить веревки любой длины и расцветки.
– Я отдам ее тебе, если ты не будешь упрямиться и поедешь с Нейллином в замок.
– Да хоть на край света! – закивала я.
Рейвар нахмурился, наверняка прикидывая, как далеко мог на самом деле меня послать.
– Забирай. Но только своими руками, – ухмыльнулся он.
Чашу я конечно же достала. Но и Рейвар знатно развлекся, наблюдая за мной, пока я искала, где бы перекинуться, так чтобы не засветиться, а потом куталась в одеяло. А уж когда пыталась дотянуться до высокой полочки, вообще смеялся в голос. Но едва я вцепилась в чашу с довольным видом золотодобытчика, отхватившего огромный самородок, поинтересовался: