Лисий хвост. Крепость гремящего ущелья. Книга третья
Шрифт:
Я быстро закончил с теми, кто всё же остался. После этого я поднялся на террасу и осмотрел, как мог, ближайшие улицы. Огонь ещё не дошёл до нас, но я видел множество людей, собравших свой скарб и бегущих прочь. Значит, погромщики не ограничились лишь несколькими домами. Неужели Нандун падёт в огне, разожжённом фанатичной толпой?
Завывания Шимы становятся всё громче и невыносимее. Ему вторят кошки и собаки горожан, да вообще вся живность в городе, трепещущая перед пожаром. Мальчик-служка куда-то запропастился.
Это были
Сейчас я, Нага и Шима в безопасности, мы сидим на склоне одного из холмов, окружающих Нандун, и взираем на ревущее пламя, пожирающее древний город.
Наконец я смог собраться с мыслями и набросать на бумаге всё то, что мы пережили, пока воспоминания и чувства свежи.
Около полудня, когда немногие пациенты уже ушли из моей лечебницы, а я размышлял над тем, стоит ли мне последовать за прочими беженцами, покидающими город, в ворота, ведущие в мой сад, начали барабанить десятки рук. Я был глубоко удивлён, зачем стучать в ворота, когда калитка всегда открыта. По-видимому, мои странные посетители просто не знали об этом.
Я поспешил к калитке, но удары становились всё громче и сильнее. Вдруг калитка распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель, и в мой сад начала вливаться толпа людей. Они радостно улюлюкали, обнимали меня и поздравляли:
– Возрадуйся! – кричали они. – Пришёл час очищения и освобождения!
Они широко раскрыли ворота, и ещё больше людей наполнило мой сад и дом. Их глаза горели, и хотя они не являли намерений насилия, но были столь возбуждены, что у меня не оставалось сомнений, что скажи я малейшее слово поперёк их воли, они не замедлят расправиться со мной.
На пороге показались Нага и Шима. Оба они выглядели растерянными и очень напряжёнными. Люди, приветствуя, обнимали их. Нага был готов драться и убить столько, сколько сможет, прежде чем сам сложит голову. Шима тихо рычал.
Я поспешил к ним, проталкиваясь через толпу, вытаптывающую мой сад, мои целебные травы, ломающую кусты и ветви деревьев, словно эти бессловесные растения могли им препятствовать.
– Нага, – шепнул я ему на ухо, – держи себя в руках. Наша единственная возможность уцелеть, это слиться с толпой. Не противься им. Главное теперь – это выбраться из горящего города.
Нага ничего не ответил мне, коротко кивнул и мягко погладил Шиму по голове. Юноша столь вырос, что, наверное, на две головы возвышался над людьми, и его старшему товарищу пришлось привстать, чтобы сделать это.
– Это что за великан? – спрашивали из толпы.
Я мягко взял Шиму под руку и начал её поглаживать, успокаивая его.
– Это один бедолага, умственно отсталый, – отвечал я, подстраиваясь под настроение толпы. – Силы много, ума мало. Он очень взволнован, никогда столько людей не видел.
– Пусть не боится! Вы уж его держите, а то очень уж он огромный.
– Держим, держим. Вот, хотим отвести его подальше из города.
– Огонь Дракона очистит всё! Когда будет пылать Красный город, он должен видеть это очищающее пламя, и даже пусть коснётся его. Тогда, по милости Дракона, он
– Да будет так! – возгласил я, желая лишь выбраться из рук фанатиков.
– Да будет так! – подхватили они и принялись обнимать меня и друг друга.
Не знаю, как нам удалось пробраться сквозь ряды этих подлинных сумасшедших. Я видел, что пожар подбирается к моей улице всё ближе, дым становился гуще, и дышать становилось тяжелее, но людям это было безразлично. Они только радовались подступающему пламени и не спешили бежать от него.
Мы побежали по улицам, влившись через некоторое время в поток прочих беженцев. Нас вынесло на окраины Нандуна, а оттуда толпа покатилась через поля к подножию холмов, чтобы оттуда увидеть гибель города.
Только опустившись на траву на склоне холма, я начал осознавать всю горечь происходящего. Моя лечебница разгромлена и пожрана огнём, столица Запада превращается в руины! Тысячи людей потеряли свои дома и вещи, кто-то наверняка сгинул в пожаре.
Я посмотрел на моих спутников. Неожиданно для себя я обнаружил, что оба они спокойны. Нага насмешливо кривил рот, а Шима, удалившись от огня, вновь погрузился в безразлично-мечтательное настроение.
Вероятно, заметив моё недоумение, Нага обратился ко мне:
– Горит ваш проклятый Нандун, да и не жалко.
– Как можешь ты так говорить?! – изумился я. – Неужели тебе всё равно?
Нага хмыкнул и пренебрежительно пожал плечами.
– А как же все эти люди? – восклицал я.
– Что мне до них? Они же и сожгли свой город. Посмотри на них! Если бы они того желали, они бы остановили пожар.
– Они неразумны и заслуживают жалости.
– Не знаю, чего они заслуживают. У меня есть свои трудности, которые нужно решить, и ломать голову над бедами дуралеев я не намерен. Они безразличны мне.
– Не за горами зима, что они будут делать без крова над головой?
– Они должны были думать об этом раньше. Но я так понимаю, что многие собираются идти походом на восток. Так что дома им и не нужны.
– И тебя не волнует, что они собираются сжечь и столицу?
– У них на это не хватит сил. Половина помрёт по дороге, остальных перебьют войска Императора. Это здесь они захватили власть, а там ещё остаётся армия. Их очистительный огонь зальют кровью и потушат.
Я не нашёл слов, чтобы продолжить разговор. Очевидно, что Нага прав, и лишь вопрос времени, как долго продержится восстание и сколь далеко оно сможет распространиться.
Чтобы хоть чем-то занять себя, я отыскал бумагу и чернила и начал продолжил вести эти записи. Мне не хотелось прикасаться к людям, хотя я видел в толпе больных и покалеченных. Но когда они радостно вопили, видя пылающий Нандун, я понимал, что не тела их нуждаются в исцелении, но разум и души, а в этом я бессилен.
Три дня горел город. Всё это время мы бродили по окружающим холмам и глядели на это величественное зрелище. Никогда я не забуду пламя, взметающееся до небес, его рёв, чёрные клубы дыма, грохот обрушивающихся зданий и радостное гудение толпы.